III. Диалог религии и науки в современной культуре.
IV. Заключение.
Список использованной литературы.
Введение.
Вопрос относительно соотношения науки и религии является классическим в европейской культуре, ведь проблема их взаимопонимания имеет длинную историю, от возникновения новоевропейских наук по сей день, и еще более длинную предысторию, от зарождения рациональной мысли до Нового времени. Впрочем, длинная история напряженности и недоразумений между верой и разумом красноречиво свидетельствует против их радикальной гетерогенности и большинство ученых, философов и богословов современности считают, что сегодня они обречены на диалог. В этом диалоге как наука, так и религия, сохраняя собственную автономию - метода, данные, язык, опыт, стараются отыскать ответы на неизменные, и постоянно новые, важнейшие вопросы, что касаются мира и человека.
Тем не менее, следует заметить, что популярные обобщения на тему этих взаимоотношений, вне зависимости от того, провозглашают ли они состояние войны или мира, иногда оказываются слишком искусственными. Ведь проблематичное взаимодействие между наукой и религией изменялась со временем, и потому, вырывать его из исторического и культурного контекстов невозможно, некорректно, это угрожает укоренениям анахронизмов. Итак, следует отметить, что отношение между религией и наукой не проектируются лишь на страницах работ философов науки и богословов: они формируются культурными и историческими процессами и проявляются же в культурных и социальных явлениях. Без изучения истории этих взаимоотношений невозможно правильно понять природу этих отношений.
Таким образом, актуальность темы исследования определяется необходимостью многоаспектного анализа и освещения многообразия взаимоотношений между научным и теологическим положениями, и попыткой концептуализации этого диалога. Особое значение это задание приобретает в современной многообразной цивилизации.
I. Соотношение религии и науки от древнейших времен до нашего времени, их влияние на культуру.
Религия в современной философской, исторической и культурологической дисциплинах понимается как особая форма социального сознания, мировоззрения, совокупность духовных представлений, основанных на вере в существование бога (богов) или сверхъестественных сил, а также соответствующее поведение и специфические действия (культ). Принято считать, что изначально религия зародилась в виде тотемизма, фетишизма и анимализма, от первобытной веры в духов, управляющих природой и поклонения им. Позже эти верования преобразовались в монотеизм, то есть веру в одного Бога, Творца. Знаменитый психоаналитик З. Фрейд полагал, что религия является проявлением общественного невроза, который, однако, не вреден для индивидуумов, а скорее наоборот создает предпосылки для здорового социального взаимодействия.
По широте охвата различных групп населения можно выделить племенные, локальные верования, национальные и мировые религии, выполняющие мировоззренческие, адаптационные, социально-критические, идентификационные и пр., функции. При этом следует отделять понятие религии как социального государственного института - конституционно-правового объединения, при котором, определенная церковь признается частью официальной организации государства с участием государственных органов в финансировании и управлении ею, а церкви - в некоторых социальных процессах.
Наука же представляет собой особый вид мыслительной познавательной деятельности, целью которой является получение, уточнение и накопление объективных, системно-организованных и обоснованных знаний о мире: природе, человеке, обществе и Вселенной. Основой этой деятельности является сбор научных фактов, их постоянное обновление и систематизация, в результате которой формируется научное мировоззрение.
Наука, как и религия, может выступать в узком смысле как научная дисциплина - область знания, характеризующаяся общими объектами исследования, фундаментальными научными работами и институтами исследования и обучения.
На протяжении всей истории культуры, то есть развития материальных и духовных ценностей, жизненных представлений, образцов поведения, норм, способов и приемов человеческой деятельности, отражающих определенный уровень развития общества, соотношение религии и науки было неодинаковым и существенно менялось. Религия зародилась гораздо раньше науки и была основой формирования человеческой культуры вплоть до XVI в.
Рассмотрим подробнее периодизацию истории культуры и положение религии и науки в ней. Всего можно выделить шесть этапов развития человеческой культуры:
Период первобытно-общинного строя (10 тыс. - 4 тыс. л. до н.э.): зарождение и формирование первых культур, появление примитивных верований, как прототипов религии, формирование мифологической картины мира;
Период Античности (4 тыс. л. до н.э - V в. н. э.): зарождение и расцвет первых мировых культур городов-государств Междуречья, Египта, цивилизации Майя, Древней Греции, государств Индии и Китая. В этот период человеческое общество начинает осознанно относиться к культуре как части социального развития, образования и технологий, появляются первые научные знания в социуме Древней Греции с провозглашением геометрии, как науки об измерении земли. Объектом исследования выступал - мегамир, вселенная во всем многообразии, но работа велась с абстрактными моделями, а не реальными объектами. Главной целью становится получение знаний, а методом - наблюдения. Параллельно с мифологической картиной мира формируются религиозная и философская картины;
Период Средневековья (V - XIV вв. н.э.): развитие на основе иудаизма мировых монотеистических авраамических религий - христианства и ислама, возникновение европейских и восточных теологических государств. В этот период в Европе религия играет главенствующую роль, определяет наличие единой религиозной картины мира, порой замедляющей развитие общества и культуры. В то же время наука продолжает развиваться незначительно как опора богословия и религии, проводятся исследование макромира - Земли и Космоса. В этот период активно развиваются основы физики, в т.ч. механики, теологической философии, появляются первые научные школы, например, номиналисты и реалисты;
Период Возрождения (XIV - XVI вв.): уменьшение влияния религии на культуру, рассвет европейских светских культур и науки. Этот период знаменуется истинным рождением классической науки, развитие которой, сосредоточенно на микромире - элементарных частицах, формировании частно-научных картин мира, и активном развитии диалектики;
Период Нового Времени (XVII - XIX вв.): религия уступает место науке, благодаря которой осуществляется комплексное исследование мега-, макро-, и микромиров, на основании рационального и эмпирического познания, формирование общенаучной картины мира, пришедшей на смену религиозной;
Период Новейшего Времени (XХ - XХI вв.): дальнейшее развитие постнеклассической науки, переход от антропоцентризму к биосфероцентризму, то есть целостному изучению Земли, появление постиндустриального и информационного общества с новой техно-культурой, открытие диалога между религией и культурой и формирование синтетической картины мира.
То есть, анализируя данную периодизацию истории культуры, мы можем прийти к выводу, что соотношение религии и науки в истории культуры на первых этапах развития культуры находилось, в пользу религии, а, начиная с XVII в. н э. наметился перевес науки. При этом преобладание этих компонентов в культуре отражалось на мировоззрении общества, а затем уже на его устройстве, искусстве и технологиях. В результате общество последовательно прошло стадию мифологической, религиозной, философской, научной и смешанной картин мира.
Мифологическая картина мира отражала предоставление людей о мире как об образах явного мира, трансформированных в вымышленные персонажи: Боги, герои, демоны и пр. Она сформировалась под влиянием первых религий примитивных верований без научного освоения мира. В результате человеческая культура носила на себе отражение мифов в форме культового архитектурного строительства, искусств, чьи произведения были посвящены мифологическим сюжетам, а технологии развивались по мере развития и усложнения традиционных ремесел. В то же время сами мифы отражали влияние естественных биологических и географических условий жизни людей.
С развитием более сложных религий, постепенно формируется религиозно-мифологическая и непосредственно религиозная картины мира. Религиозная картина мира включает обязательно Бога-Творца, акт творения мира и человека, разделение мира на естественный и сверхъестественный, потусторонний, наличие тайных мистических сил, оказывающих влияние на природу и жизнь человека. Культура также продолжает отражать религиозные взгляды, а научное познание мира ограничивается прикладными бытовыми наблюдениями.
В отличие от религиозной философская картина мира пытается объяснять мир рационально, не на основе чувственного познания, а на основе мышления - логики и анализа. Она является спутницей или предтечей научной картины мира. При этом философская картина мира развивалась нелинейно, например, она имело место уже в Древней Греции, но затем отошла на второй план в Средневековой теоцентристской культуре.
Под научной картиной мира понимается систематизированная совокупность научных представлений о строении Вселенной, процессах, которые в ней происходят, основных ее закономерностях. В основе каждой научной картины мира лежат основополагающие принципы, способы объяснения мира, которые называют парадигмами (от греч. paradeіgma - «пример», «образец», «доказательство»), т.е. это определенный признанный учеными на данное время образец научного мышления, принципиальный подход к решению научных проблем.
В своем развитии научная картина мира прошла пять периодов: античная физическая картина мира;
Ньютоновская механистическая картина мира; электромагнитная картина мира от М. Фарадея то А. Эйнштейна; квантово-полевая картина мира М. Планка, Н, Бора; современная научная картина мира, как сочетание разработки единой теории поля, диалектического подхода к естественным наукам, дифференциации и интеграции естественных наук.
Каждый из указанных периодов неизбежной смены научных картин мира был обусловлен развитием научных знаний, что порой принимало форму научной революции. Так, на смену античному атомизму пришла механика Л. Да Винчи, гелиоцентрическая система Н. Коперника, экспериментальное естествознание Г.Галилея, законы механики И. Ньютона и К. Кеплера. Их сменили, в свою очередь, электромагнетизм М. Фарадея, теория электромагнитного поля Д. Максвелла, электронная теория Г.А. Лоренца, и теория относительности А. Эйнштейна. Они дополнились квантовыми теориями М. Планка. В. Гейзенберга, Н. Бора и волновой теорией Э. Шредингера. В результате мир рассматривается как материя, состоящая из 16 элементарных частиц и античастиц, их взаимопревращение и взаимодействие образовывает многообразие мира.
Для современной картины мира свойственно сочетание естественнонаучной и философской картин. Первая является упорядоченной целостностью систематизированных знаний о Вселенной, Земле и человеке на базе фундаментальных открытий и научного опыта, а вторая - упорядоченной целостностью систематизированных знаний об теориях и концепциях, отражающих представление о мире.
Таким образом, современная культура - это сложное явление, сочетающие в себе духовные и материальные результаты чувственного и эмпирического освоения мира. Основной ей приметой является многообразие форм искусства, духовных практик, научных дисциплин и занятий, стремительное развитие технологий. Эта фаза истории культуры стала закономерным итогом изменения соотношения религии и науки.
Так, согласно концепции постиндустриального общества в зависимости от уровня технологий, в культуре последовательно преобладают три сферы. Это «первичная» сфера деятельности (т.е. сельское хозяйство), «вторичная» (т.е. промышленность) и, в конце концов, новая «третичная» сфера деятельности (т.е. сфера услуг). Каждой с этих трех стадий присуще доминирование определенных форм социальных институтов: в аграрной культуре, в религии и вооруженных силах. Так в доиндустриальной культуре ведущую роль играют - феоды и монастыри, индустриальной - - корпорации, в постиндустриальной - университеты и другие научные учреждения. Приблизительно с 80-х гг. прошлого века на основании теории постиндустриального общества получает развитие концепция «информационного общества» Под этим термином понимается стадия развития человеческой культуры, на которой основными продуктами становятся информация, знания, а ведущей частью общества - профессионалы, занятые в сфере информационных технологий.
Введение
1. Наука или религия?
2. Мировоззрение в науке и религии
3. Наука и религия
Заключение
1) Как ни удивительно, но утверждение об объективном, т.е. независимом от сознания человека, существовании мира является, скорее, непосредственной очевидностью, нежели научно доказанной истиной, более предметом веры, нежели знания. Известный философ Бертран Рассел по этому поводу остроумно замечает: “Я не думаю, что я сейчас сплю и вижу сон, но я не могу доказать этого". Эйнштейн в свою очередь прямо заявляет: “Вера в существование внешнего мира, независимого от воспринимающего субъекта, есть основа всего естествознания". Эти высказывания известных ученых хорошо иллюстрируют понимание наукой реальности внешнего мира: она есть предмет ее веры, догмат (выражаясь богословским языком), но не знание.
2). Второй постулат науки - убеждение в разумности, закономерности устройства мира и его познаваемости - является главной движущей силой всех научных исследований. Но и он оказывается таким же предметом веры (догматом) для науки, как и первый. Авторитетные ученые говорят об этом однозначно. Так, академик Л.С. Берг писал: “Основной постулат, с которым естествоиспытатель подходит к пониманию природы, это тот, что в природе вообще есть смысл, что ее возможно осмыслить и понять, что между законами мышления и познания, с одной стороны, и строем природы, с другой, есть некая предопределенная гармония. Без этого молчаливого допущения невозможно никакое естествознание. Может быть, этот постулат неверен (подобно тому как, быть может, неверен постулат Евклида о параллельных линиях), но он практически необходим”. То же самое утверждал Эйнштейн: “Без веры в то, что возможно охватить реальность нашими теоретическими построениями, без веры во внутреннюю гармонию нашего мира не могло бы быть никакой науки. Эта вера есть и всегда останется основным мотивом всякого научного творчества". Отец кибернетики Н. Винер писал: “Без веры в то, что природа подчинена законам, не может быть никакой науки. Невозможно доказательство того, что природа подчинена законам, ибо все мы знаем, что мир со следующего момента может уподобиться игре в крокет из книги “Алиса в стране чудес". Известный современный американский физик Ч. Таунс пишет: “Ученый должен быть заранее проникнут убеждением, что во Вселенной существует порядок и что человеческий разум способен понять этот порядок. Мир беспорядочный или непостижимый бессмысленно было бы даже пытаться понять”. Но даже если эти постулаты истинны (а в этом едва ли можно сомневаться), то и тогда остается важнейший вопрос, без решения которого сама постановка проблемы “наука и религия" теряет всякий смысл, - это вопрос о достоверности самого научного познания.
Основными методами естествознания являются: наблюдение, эксперимент, измерение и догадка (гипотезы, теории). Руководствуясь ими, можно четко отделить область естествознания от всех иных областей творческой деятельности человека: гуманитарных наук, искусства, музыки и т.д. Научное знание, таким образом, является лишь малой частью человеческого знания в целом. Вопрос о достоверности научного знания настолько деликатен и ответ на него так затрагивает само существо науки, что лучше предоставить по нему слово наиболее компетентным ученым нашего века. Академик Л.С. Берг: “В науке все то, что способствует ее развитию, есть истина, все, что препятствует развитию науки, ложно. В этом отношении истинное аналогично целесообразному". Итак, истина в науке - это все то, что целесообразно, что оправдывается и подтверждается опытом, способным служить дальнейшему прогрессу науки. В науке вопрос об истине решается практикой.
Теория Птолемея в свое время способствовала прогрессу знания и была истинной, но когда она перестала служить этой цели, Коперником была предложена новая теория мироздания, согласно которой Солнце неподвижно, а Земля движется. Но теперь нам известно, что и это воззрение не отвечает истине, ибо движется не только Земля, но и Солнце. Всякая теория есть условность, фикция. Правильность этой концепции истины, поскольку она касается теории, вряд ли будет оспариваться кем-нибудь в настоящее время. Но и законы природы в этом отношении в таком же положении: каждый закон есть условность, которая держится, пока она полезна. Законы Ньютона казались незыблемыми, однако ныне их признают лишь за известное приближение к истине. Теория относительности Эйнштейна опрокинула не только всю механику Ньютона, но и всю классическую механику.
Польза есть критерий пригодности, а следовательно, в известной мере, истинности. Другого способа различать истину человеку не дано. Истина есть полезная фикция, заблуждение - вредная... Итак, мы определили, что такое истина с точки зрения науки”. А. Эйнштейн: “В нашем стремлении понять реальность мы подобны человеку, который хочет понять механизм закрытых часов. Он видит циферблат и движущиеся стрелки, даже слышит тиканье, но не имеет средств открыть их. Если он остроумен, он может нарисовать себе картину механизма, которая отвечала бы всему, что он наблюдает, но он никогда не может быть вполне уверен в том, что его картина единственная, которая могла бы объяснить его наблюдения. Он никогда не будет в состоянии сравнить свою картину с реальным механизмом, и он не может даже представить себе возможность и смысл такого сравнения".
Традиционно в общественном сознании сложилось мнение о противостоянии религии и науки как двух несовместимых сфер ду-ховной деятельности, об отсутствии точек соприкосновения. Противостояние религии и науки представлено установками и предпочтениями культуры в рамках определенной эпохи.
В основе науки лежит сомнение. Именно сомнение позволило современной науке выйти за рамки мифологических и религиозных представлений первых ступеней развития человеческого познания. Существующие способы познания действительности соответствуют различным типам мировоззрения: основанного на религиозных догматах, основанного на чувствах, рационального — основанного на науке. Таким образом, наука и религия это разные способы познания действительности, и поэтому нелепы попытки вставить религиозные представления в ряд научных или наоборот.
У науки, по мнению Д. И. Менделеева две главные задачи «предвидение и польза». По словам Н. И. Вавилова, цель науки состоит в том, чтобы «обнимать разумом целостность явлений, комбинировать их в стройные гармонические системы, пользоваться ими для разрешения мировых загадок и применять к улучшению жизни на земле».
Древние времена
В философии науки, в религиоведении существует точка зрения, что на ранних этапах истории в силу синкретического сознания древнего человека накопление рационального объективного опыта могло осуществляться только в рамках религиозных воззрений. В те-чение долгого времени в различных культурах сохранялась ситуация подчинения позитивного знания религиозной идеологии . Так, счет и календарная система майя были связаны с ритуальным циклом поклонения и жертвоприношений солнечному богу. Развитие ма-тематики в арабо-мусульманском обществе обусловлено мистиче-ской системой истолкования Вселенной, в которой каждому объекту соответствует определенное числовое значение. Подобным образом нумерология в даосских традициях древнего и средневекового Китая способствовала становлению системы счисления и осмыслению раз-личных математических операций. Химия родилась из алхимии. На-блюдения за светилами, за сезонными изменениями погоды способ-ствовали развитию астрономии; всевозможные мантические системы требовали обобщения знаний о природе растений , минералов, жид-костей, что послужило поводом для возникновения в дальнейшем медицины, ботаники, минералогии и других научных дисциплин.
Средние века
Тенденция к неприятию науки проявилась с укреплением инсти-туциональной власти церкви, поскольку рациональное знание осла-бляло веру, вызывало сомнения. Занятия наукой в средневековой Европе расценивались как ересь и грех гордыни, который отсылал к первородному греху Адама и Евы, вкусивших от Древа Познания Добра и Зла, то есть посягнувших на божественное право всезнания. Стремление к знанию, способность к учению, страсть к эксперимен-тированию мыслились христианским обществом как искушение дья-волом или получение дьявольского дара (например, легенда о Фау-сте). Подобное положение дел повлияло на то, что и в философии, и в обыденном сознании проблема соотношения религии и науки рассматривалась как проблема противостояния веры и знания . Эта оппозиция была осознана эпохой Возрождения , когда религиоз-ные постулаты обосновывались доводами логики.
Вольтер и Дидро
Непримиримость двух полюсов стала программным моментом в просветительской мысли XVIII в., у Вольтера и Дидро, превозносивших науку, рацио-нальное практическое мышление и рассматривающих религию как систему заблуждений. Наука же, дающая знание законов и связей явлений призвана закрепить власть человека над природой.
Гегель
В совре-менных философских и исторических концепциях появилась тен-денция рассматривать религию и науку как сменяющие друг друга в процессе эволюции способы восприятия и объяснения мира. Эта традиция восходит к Г. В. Ф. Гегелю, для которого история человече-ского познания разворачивается по линии от первоначального этапа религиозного мировоззрения к стадии позитивного научного знания, оперирующего понятиями.
Ницше
Помимо этой традиционной точки зре-ния, существует мнение о маятникообразном движении интеллектуального развития культуры, то есть, попеременного чередования правополушарной и левополушарной активности и, соответствен-но, чередования иррационального и рационального типов мышле-ния. Развитие объективных научных знаний часто сопровождает-ся усилением мистицизма. Напротив, господство иррационального восприятия сменяется установлением рассудочности. Это не значит, что целые эпохи проходят под знаком однозначного влияния того или иного типа. Скорее, оба начала присутствуют в рамках одного исторического периода. Однако чрезмерное развитие одной тенден-ции всегда происходит в ущерб другой. Об этом говорил философ Ф. Ницше, утверждая, что в каждой культуре существуют аполлонические и дионисийские черты, названные так по именам бо-гов греческого пантеона Аполлона и Диониса. Первый воплощает все устоявшееся, ясное, упорядоченное, нормативное, каноническое. Второй — олицетворение буйных стихийных сил, выступающих во-преки рассудку. Развитие аполлонической тенденции в культуре приводит к омертвевшему канону, не допускающему никаких откло-нений и новшеств. Дальнейшая эволюция культуры возможна толь-ко в том случае, если прорывается разрушительное, иррациональное дионисийское буйство, способное вернуть жизненные силы, чувства и здоровые инстинктивные порывы в окостеневшие, застывшие фор-мы. Точно так же, если доминирует разрушительная дионисийская тенденция, это приводит к усилению рациональных, разумных осно-ваний культуры. Вероятно, развитие происходит таким образом, что-бы сохранялось относительное равновесие между иррациональным и рациональным типом мышления, словно общество стремится со-хранить тягу к целостности, единству сознания.
Подтверждение можно найти в исторической древности . Взлет логической греческой мысли сопровождался появлением мистиче-ских учений, воспринявших оргиастические культы малоазийского происхождения. Рациональная религия римлян, в которой степень почитания богов определялась их полезностью для гражданина им-перии, уступила место поклонению таинственным египетским бо-гам Исиде и Осирису, жутким и чудовищным Кибеле и Аттису. Очевидно, что не утешения и спасения искали в этих мистических практиках представители римской аристократии (именно среди па-трицианских семей распространились эти культы). Некая психоло-гическая потребность заставила человека той эпохи искать иного самоопределения не через рациональные формы социального бытия (политика, философия, наука), а через причастность к таинственным, порой безумным, дионисийским по сути культам.
Современность
Нечто подобное можно наблюдать сегодня. Похоже, есть пре-дельная точка в развитии науки, точка напряженности, «недопусти-мой» рациональности, когда самого человека со всеми его тайнами пытаются объяснить как хорошо отлаженный механизм. Сегодня даже искусство принимает излишне рассудочные формы. Этот мо-мент является переломным, за ним неминуемо и неумолимо следует реакция в виде взрыва мистицизма, оккультного знания и недове-рия к рациональному постижению мира. Рациональное мышление разбивает мир на фрагменты, изучает его по частям, оно не может ухватить целое, что способны сделать интуиция и воображение, ир-рациональные функции сознания. Возможно, поэтому сегодня даже в научное знание проникают в таком масштабе всевозможные паранаучные и фантасмагорические версии.
В вопросе взаимоотношения религии и науки современные исследователи говорят о принципе дополнительности . Утверж-дается отсутствие непреодолимых границ между наукой, религией и философией: предположения, гипотезы, новые идеи свободно попада-ют из одной области знания в другую. Использование альтернатив-ных и прямо противоположных научной парадигме идей препятствует омертвению знания и способно привести к эффективному результату, к неожиданным открытиям. Тенденция к сближению объективного познания и религиозной интуиции обнаруживается также в рамках философской теологии. Материал с сайта
За весьма непродолжительный период в воз-зрениях религиозных мыслителей произошли изменения от полного неприятия рационального познания действительности (спекулятив-ный, безличный метод науки не способен раскрыть глубинные основы существования, выйти за пределы видимой реальности) до признания их совместимости (мышление как познание посредством понятий и суждений возможно только в горизонте абсолютного бытия). Синтез всех отраслей знания производится с целью выхода к трансцендент-ному. Сближение религиозных учений и научных теорий осуществляется в модернистских богословских концепциях, включающих данные физики, биологии и прочих наук в свое содержание (теория Большого взрыва и проблема Творения), аргументирующих развитие и состоя-ние Вселенной божественным замыслом.
Когда говорят об эволюции взаимоотношений науки и религии, то подразумевают постепенное вытеснение религии наукой по мере изучения и понимания последней. Но следует отметить и обратное влияние религиозных воззрений на науку, что сказывается не только в принятии веры учеными (убеж-дения основываются на том, что наука не может доказать отсутствие бога так же, как не может доказать его существование), но и в по-пытках объединить научные теоретические данные с религиозны-ми концепциями.
Представители естественно-научной мысли XX в. Н. Бор, М. Планк видели в законах физики необъяснимую гармо-нию, заставляющую предполагать существование некоего мирового разума, который управляет природой и ведет развитие Вселенной к определенной цели, постичь которую наука пока не может. Поми-мо теорий, декларирующих сближение религии и науки, появляются концепции, в которых религиозное и научное знание отождествляют-ся: к примеру, утверждения, что древние вероучения, гимны
Реферат по культурологии
Взаимоотношение науки и религии
Подготовил:
студент группы РК-051
Пшеничных М.В.
План
1. Введение
2. Понятие религии
3. Понятие науки
4. Взаимоотношение религии и науки
6. Список литературы
1.Введение
Выбирая тему реферата, я остановился на теме взаимоотношения науки и религии, считая её одной из актуальнейших тем на современном этапе развития истории и на протяжении всей истории развития человечества. Можно сказать, что все люди на Земле подразделяются на три категории:
1. Тех, кто безоговорочно верит в Бога.
2. Тех, кто придерживается взглядов чистой науки.
3. Тех, кто считает что, наука и религия не противостоят друг – другу, а дополняют.
Знакомясь с официальной историей развития Земли, мы видим, как на фоне постоянных войн, борьбы за власть появляются учения, пытающиеся показать каждому человеку его настоящее лицо, цели и задачи, место в космической эволюции. Такими учениями являются мировые религии.
Они дают многим людям понимание смысла жизни, цели своего существования на Земле. Вместе с тем, некоторые ищут смысл жизни не в слепой вере в Творца и творение, но и пытаются найти его в научных познаниях.
Если наука сейчас продвинулась вперед, то это может быть, потому, что некоторые «факты» за последние годы заставили её призадуматься. То, что она считала незыблемо – твердым, оказалось собранием пустот; вещество, которое считалось неразрушимым, оказалось не неразрушимым, а превращенным в энергию. Джон Дальтон, английский химик и физик, дал следующий, как казалось науке, твердый «факт»: «Атом неделим, вечен и неразрушим». В действительности оказалось, что атом не имеет ни одного из этих трех качеств.
Евклид тоже дал науке факт, что «целое всегда равняется сумме его частей». Но целый весит меньше, чем сумма его частей.
Неудивительно, что доктор Шилд однажды полушутя заметил: «Мы знали о вселенной десять лет тому назад больше, чем знаем теперь». Д-р Кэтрин Чемберлен, профессор физики, как - то напомнила, что Ньютон сравнивал себя с ребенком, играющим с ракушками на берегу океана в то время, как целый океан истин лежит перед ним неоткрытым. «Да, и мы всё еще на берегу океана, - продолжала доктор Чемберлен, - то, что мы знаем, только мельчайшие частички. А в остальном мы зависим от веры». Теперь мы видим, что мир поделен на «два лагеря», которые определяют единство и борьбу противоположностей науки и религии.
Рассмотрим на конкретных примерах обе стороны процесса.
2.Понятие религии
Определений религии множество. Маркс считал, что «религия - специфическая форма общественного сознания, отличительным признаком которой является фантастическое отражение в сознании людей господствующих над ними внешних сил». По Фрейду религия - это тезисы, высказывания о фактах и обстоятельствах внешней или внутренней реальности, сообщающие нечто такое, чего мы сами не обнаруживаем и что требует веры. Более широкое определение дает Фромм, который под религией понимает «любую разделяемую группой людей систему мышления и действия, позволяющую индивиду вести осмысленное существование и дающую объект преданного служения».Религия возникла тысячелетия назад, но до сих пор для многих людей она имеет большое значение. Споры между философами вокруг сущности религии не затихают. Сегодня человек близко подошел к осуществлению своих самых заветных надежд. Приближается время, когда голодные будут накормлены, когда человечество, преодолев разобщенность, станет единым. Но приближается ли человек к совершенству самого человека? Человека, любящего ближнего, справедливого, правдивого. Ответ слишком ясен. Так и нет ответов на вопросы: куда идти и зачем жить? В чем смысл жизни?Для одних выход - в возврате к религии. Не с тем, чтобы уверовать, но чтобы спастись от невыносимого сомнения. Выходит, что только священники профессионально занимаются душой, только они говорят от имени идеалов любви, истины, справедливости.Хотя, например, в Древней Греции, функцию "целителей душ" выполняли и философы. Сократ, Платон, Аристотель в заботе о человеческом счастье и душе опирались не на откровение, а на авторитет разума. Они считали человека целью и важнейшим предметом изучения. Эта традиция была продолжена в эпоху Возрождения. А во время Просвещения достигла своей вершины.
Впоследствии акцент был смещен. Опьянев от материального процветания и успехов в покорении природы, человек перестал считать самого себя первой заботой - и в жизни, и в теоретическом исследовании. Разум уступил место интеллекту – простому инструменту для манипулирования вещами и людьми. Вера - это тоже разум, более того, народная мудрость, концентрированная в тысячелетиях истории. И если, как пишет В.Л. Гинзбург, "передний фронт физики ушел так далеко от человека", что не в состоянии объяснить ему свои открытия, то это всего лишь ущербность переднего фронта, не более того. Когда идеи А. Эйнштейна стали использоваться атеистами, то раввин Нью-Йорка срочно телеграфировал ученому, спрашивая его: "Верите ли Вы в Бога?". Телеграфный ответ Эйнштейна был таков: "Я верю в Бога Спинозы, который обнаруживается во всеобщей гармонии всех вещей, а не в бога, который интересуется судьбами и делами людей". Ответ вполне успокоил раввина. Б. Спиноза же был отлучен от церковной общины за религиозное свободомыслие, за отождествление Бога с "Природой творящей", но не за атеизм. Таким образом, нет оснований считать Эйнштейна, равно как и Спинозу, атеистами. Что касается И.П. Павлова, который упоминается в статье академика Гинзбурга, то в таком сокровенном для каждого человека вопросе, как тысячелетняя вера предков, не стоит полагаться на суждения пусть даже самой замечательной женщины. Павлов был интуитивно, а быть может, и вполне сознательно, воцерковленным человеком. С атеизмом надо быть осторожней. Мы насытились им до отвращения. Пусть он останется частью интимного мира человека, как и вера. Кстати, математически стройную концепцию Лейбница о вездесущности Бога разрушили не физики, а успехи дарвинизма и геологии. Однако эти успехи, как сейчас уже очевидно, оказались сильно преувеличены.
Современник Спинозы и крупнейший ум средневековья Б. Паскаль предупредил нас: "Атеизм свидетельствует о силе ума, но силе весьма ограниченной". Это предупреждение и сейчас остается актуальным. В.И. Вернадский также был убежден, что "отделение научного мировоззрения и науки от одновременно или ранее происходившей деятельности человека в области религии, философии или искусства невозможно".
Науки бурно развиваются, но вечные истины о добре и зле, внушенные нам религией, непреодолимы. В месте с тем в Мировой истории были факты гонения науки религией (типичный пример – средневековая инквизиция), хотя даже в то время наука делала большие успехи.
В XVI веке Николай Коперник (1473- 1543), развивая представления некоторых древнегреческих астрономов, построил гелиоцентрическую картину Солнечной системы, и лишь в начале XVII века, менее 400 лет назад, справедливость таких представлений была доказана Галилео Галилеем (1564-1642) и Иоганном Кеплером (1571 -1630). Но сколь мало знали тогда о мире за пределами Солнечной системы, видно хотя бы из того, что даже Кеплер считал, что существует сфера неподвижных звезд, «состоящая изо льда или кристалла». Расстояние от Земли до Солнца составляет 149 миллионов километров, свет проходит этот путь за восемь минут. Сегодня мы имеем представление о строении Вселенной в масштабах порядка 10 миллиардов световых лет. Вот одна из характеристик пути, который наука проделала за четыре столетия. Если гипотеза, что все вещество состоит из атомов, возникла еще в античные времена, то в XX веке ее не только подтвердили, но и выяснили строение атомов, доказали существование атомного ядра, протонов и нейтронов. Наконец, появилось понятие о кварках, из которых состоят нуклоны и мезоны. Да всех достижений физики и не счесть.
На этом фоне успехов науки вера в Бога и религия (теизм) выглядят совершенно иначе, чем в далекие времена. Существование Бога и вера в него - тоже «интуитивные суждения», но, по сути дела, застывшие с древности или, во всяком случае, со времени образования соответствующей религии (скажем, с VII века, когда возник ислам). С религией органически связана вера в чудеса, например, в христианстве - с верой в непорочное зачатие, воскрешение из мертвых и т. д. В то же время для науки характерны гибкость и отрицание чудес, то есть непроверенных суждений. Под влиянием фактов наука совершенствуется, религия же догматична и в своей основе остается неизменной, если не говорить о схоластических богословских спорах, появлении ересей и т. п. Здесь нет, конечно, возможности детально обсуждать затронутые вопросы, и приходится ограничиться лишь рядом замечаний.
Уже упомянутое отождествление атеистов с «воинствующими безбожниками» столь же необоснованно, как, например, отождествление всех исповедующих христианскую религию с инквизиторами. Кстати сказать, в 2000 году отмечается не только рождение Иисуса Христа, но и 400 - летие со времени сожжения христианскими инквизиторами Джордано Бруно (1548- 1600). Но возлагать на всех христиан ответственность за деятельность инквизиции нелепо!
Инквизиция, преследовавшая науку, не могла остановить процесс научного познания мира.
3. Наука
Успехи науки в познании мира побуждают многих верующих людей серьезно задуматься над истинностью основ религиозных утверждений, а некоторых из них и порвать с религией.
Развитие науки наглядно демонстрирует эффективность научного подхода к познанию и освоению мира,- подхода, основанного на изучении фактов, строгих доказательствах и практической проверке любых умозаключений. Его характерными чертами являются также динамизм, отрицание слепой веры как основы для любых выводов и заключений, настойчивый поиск естественных причин и естественных закономерностей любых явлений природы и общества, отчетливое понимание относительного характера достигнутого знания, бесконечного разнообразия и качественной неисчерпаемости реального мира, диалектический подход к осмыслению окружающего, убежденность в принципиальной познаваемости всех происходящих в мире явлений.
Опыт истории человечества показывает, что уровень развития естествознания, господствующие в данное время научные идеи, подход к решению актуальных научных проблем определяют не только глубину и широту знаний. Все это оказывает весьма существенное влияние как на стиль мышления человека, так и на его отношение к окружающему миру и понимание им своего места в нем. Это обстоятельство приобретает особенно важное значение в современную эпоху, эпоху научно-технической революции и бурного научно-технического прогресса, когда наука становится непосредственной производительной силой и проникает буквально во все стороны нашей жизни.
В сравнении с научным подходом религиозный подход к пониманию действительности должен выглядеть в глазах современного образованного человека легковесным и бездоказательным. Не случайно во второй половине XX столетия многие руководители церкви и религиозные теоретики стали предпринимать настойчивые попытки обосновать религию с помощью новейших научных данных. С предельной откровенностью это выразил в 1951 году глава римской католической церкви папа Пий XII. «Итак, сотворение мира во времени - и потому есть творец, следовательно, есть бог: вот те сведения, которых мы требуем от науки».
Вместе с тем люди, склонные к религиозному пониманию мира, но обладающие достаточно высоким уровнем образованности и располагающие информацией о новейших достижениях научно-технической революции, уже не могут удовлетворяться наивными религиозными представлениями о действительности. Они нередко пытаются осмыслить свою религиозность с позиций науки, подвести под нее научный фундамент, а иногда стараются придумать для себя «особые» религиозные или полурелигиозные системы взглядов.
«Те, кто под воздействием целенаправленного религиозного воспитания в семье, - пишет кандидат философских наук Ю.П. Зуев, - или вследствие каких-либо неблагоприятных обстоятельств личной судьбы оказались верующими, будучи людьми достаточно образованными, получая разнообразную информацию, не могут верить слепо, не рассуждая. Их религиозность приобретает не стихийный, а осознанно-активный характер»2. Вот как, например, старался примирить идею бесконечности материального мира с идеей бога английский астрофизик Е. Милн. «Для сотворения бесконечной Вселенной нужен более могущественный бог, чем для сотворения конечной, чтобы создать простор для бесконечной игры эволюционных сил, нужен более великий бог, чем для того, чтобы завести механизм раз и навсегда. Мы освобождаем идею бога от мелкости, которая была ему приписана наукой прошлого».
Аналогичную позицию занимает и современная русская православная церковь. Чем основательнее научное познание природы, утверждает, например, митрополит Никодим, чем больше познает человек величие мироздания, тем больше свидетельствует ему премудрость, благость и всемогущество создателя всей вселенной.
И хотя наука неизменно и убедительно вскрывает полную несостоятельность любых попыток обоснования религии с помощью современных естественнонаучных данных, на некоторых верующих или неустойчивых в своем мировоззрении людей подобная фальсификация научных данных нередко производит определенное впечатление.
Спор между наукой и религией за сознание людей - это спор особого рода, «спор ради третьего лица», верующего или колеблющегося, с тем чтобы переубедить его, оторвать от религии. Но в таком споре побеждает не обязательно тот, кто прав, а тот, чьи доводы покажутся этому «третьему лицу» более убедительными или больше придутся ему «по душе».
Разум - благословление человека и его несчастье; он принуждает его все время решать неразрешимую задачу. Человек - единственное животное, для которого его собственное существование является проблемой.
Религиозные представления возникли во времена, когда человек чувствовал себя беспомощным перед лицом природных явлений и болезней. Наука находилась в зародыше, а потому и чудеса казались возможными (ведь чудо - это, по определению, то, что не подтверждается научными данными, научным анализом). Сегодня же верить в воскрешение из мертвых, загробную жизнь, рай, ад и т.д. - значит отрицать современную науку. Естественно, в связи со сказанным возникает немало вопросов. Почему же и в наше время многие исповедуют религию? Почему среди этих «многих» есть люди высокообразованные? Каковы взаимоотношения лженауки, например астрологии, и религии? Как церковь сегодня относится к науке?
Попытаюсь, хотя и очень кратко, ответить на эти вопросы. К великому сожалению, подавляющее большинство из шести миллиардов людей, обитающих сейчас на Земле, остаются необразованными. Смотреть телевизор, пользоваться сотовым телефоном и летать на самолете еще не значит быть цивилизованным человеком. У нас в России население, насколько знаю, более образованно, чем в большинстве других стран. Но эта образованность поверхностна и обычно имеет гуманитарный уклон. Мало кто не ответит на вопрос об авторах «Евгения Онегина» и «Войны и мира». Но вот спросите, почему меняются сезоны (зима, весна, лето, осень). Мой опыт свидетельствует о том, что даже люди с высшим образованием часто дают неверный ответ (например, ссылаются на изменение расстояния от Земли до Солнца). Между тем правильный ответ (наклонение земной оси к плоскости эклиптики, в которой находятся Солнце и орбита Земли) известен уже 500 лет!
В газете «Аргументы и факты» № 17 за апрель 2000 года приведены ответы целого ряда так называемых «известных людей» на вопрос: «Что для вас вера?» Были опрошены четырнадцать человек, в основном женщины, в их числе поп-певица Маша Распутина и депутат Госдумы Ирина Хакамада.
Все опрошенные утверждают, что верят в Бога, но что под этим подразумевают, остается неизвестным. К сожалению, их об этом не спросили, как и о причинах наступления весны после зимы.
В полемике, которая происходит между атеистами и верующими, факты очень часто искажаются. Так, я сам долгое время был уверен, что наш знаменитый физиолог Иван Петрович Павлов (1849-1936) был глубоко религиозным человеком. Он ходил в церковь, протестовал против разрушения храмов, отказался от кафедры в Военно-медицинской академии в знак протеста против изгнания из числа студентов детей священников и т.д. Казалось бы, верующий, православный человек, таковым он у нас и прослыл. На самом же деле, Павлов «конечно, был полный атеист и никаким иным быть не мог». Это цитата из воспоминаний М.К. Петровой - ближайшей сотрудницы и друга И.П. Павлова. Она приводит его слова: «Человеческий ум ищет причину всего происходящего, и когда он доходит до последней причины - это и есть Бог. В своем стремлении искать причину он доходит до Бога. Но сам я не верю в Бога, я неверующий». Ходил Павлов в церковь «не из религиозных побуждений, а из-за приятных контрастных переживаний. Будучи сыном священника, он еще в детстве любил этот праздник, (речь идет о Пасхе). Он объяснял эту любовь особенно радостным ощущением праздничных дней, следующих за Великим Постом». Защищал же Павлов церковь и верующих из вполне понятных соображений о справедливости и свободе совести, из протеста против большевистского варварства.
Вообще, совершенно ясно, что в молитвенные дома (церкви, мечети, синагоги) ходят не только религиозные люди. Ходят и по традиции, и вспоминая близких, и надеясь найти утешение в горе. Здесь позволю себе заметить, что я сам не только никогда не был «воинствующим безбожником», но и завидовал и завидую истинно верующим. В тяжелые минуты вера в Бога - способна утешить, облегчить страдания, легче воспринимать мысли о смерти. Тем более недопустимы гонения на религию, введение запретов в этой области (не говорю об изуверских сектах). Разум, однако, дан человеку не для того, чтобы поддаваться эмоциям и идти на поводу у предрассудков и обветшалых верований седой древности, Знакомство с богословием лишь укрепило мои атеистические убеждения, то есть интуитивное суждение о том, что существует лишь природа и управляющие ею законы, которые познает разум и руководимая им наука.
Возвращаясь к теме, хочу сделать замечание, касающееся великого Эйнштейна (1879-1955). В литературе попадались утверждения, что Эйнштейн был верующим, ибо писал о какой-то космической религии и т. д. В действительности Эйнштейн пользовался религиозной терминологией - лишь в условном смысле (см. «Наука и жизнь» № 10, 1960 г.). Например, он писал: «Я не могу найти выражения лучше, чем «религиозная» для характеристики веры в рациональную природу реальности... Какое мне дело до того, что попы наживают капитал, играя на этом чувстве?» В 1929 году на вопрос, верит ли он в Бога, Эйнштейн ответил телеграммой: «Я верю в Бога Спинозы, который проявляется в гармонии всего существующего, но не в Бога, который интересуется судьбами и делами людей». Бенедикт Спиноза (1612-1677) отождествлял Бога с природой, был пантеистом. Я, как уже упоминалось, не вижу, по существу, различия между пантеизмом и атеизмом, если не касаться естественной разницы в терминологии, использовавшейся в XVII веке и применяемой сегодня.
Вместе с тем нет оснований считать, что все высокообразованные люди являются в настоящее время неверующими или не исповедуют какую-либо религию. Например, известный космолог Жорж Леметр (1894- 1966) был даже католическим священником. Согласно опубликованным в 1998 году данным опроса членов Национальной академии наук США, верующими назвали себя 7% опрошенных. К сожалению, у нас нет подобных сведений, касающихся членов Российской академии наук.
Я рассмотрел два различных взгляда на взаимоотношение науки и религии и теперь, рассмотрим их синтез.
4. Взаимоотношение науки и религии
Незримая грань между наукой и религией занимает наш ум, поскольку она разделяет две важные стороны человеческой природы – физическую и духовную. Наука никоим образом не должна отрицать духовный опыт, равно как и религиозная вера не может исключить свободу развития. Наука и религия не могут заменить друг друга, равно как и не должны быть вульгарно соединены, т.е. сведены к научной религии или религиозной науке. Две неотъемлемые части мировой культуры – наука и религия, в сущности, имеют одинаковые корни, питаемые способностью человека удивляться и задавать вопросы. Первая разрабатывает рациональный подход к разгадке тайны мироздания, который позволяет нам детально изучать окружающий нас мир. Вторая берет начало, с одной стороны, в том священном ужасе, который внушает нам величие Вселенной, с другой, в желании познать Создателя и наше место в осуществлении Его замысла. Скорее, речь должна идти о двух способах познания - рассудочном и интуитивном. Здесь мы обнаруживаем связь между вдохновением, интуицией и откровением.
Представляя грань между наукой и религией в виде моста, естественно задать вопрос: какие аспекты научного поиска и формирования религиозной веры находятся на крайних точках этого моста?
Среди таких аспектов наш опыт выделяет интуицию, воображение и веру. Интуиция – это кажущееся мгновенным понимание, быстрое и не заставляющее себя ждать прозрение. Интуитивное понимание со стороны кажется прямым знанием или пониманием без рациональной работы мысли и выводов. В действительности интуиция зачастую является результатом глубоких раздумий и анализа, равно как и наблюдений. Интуиция может, хотя и не всегда, вытекать из логических или систематических рассуждений. Интуиция – такая же часть научного познания, как вдохновение или откровение, - является частью религиозной веры.
Воображение связано с мечтой, откровением свыше, как в смысле видения (познавания), так и предвидения. Наука часто начинается с вопроса, для ответа на который и на основании которого мы в своем воображении разрабатываем гипотезу. Наше воображение может просветить нас, подсказав, что это возможно, при этом совсем не обязательно, чтобы мы знали, каким образом это возможно. Следовательно, воображение есть источник нашего творческого начала, нашей способности синтезировать на основании нашего реального опыта новые образы, связи и постигать явления, которые имеют мистическую природу или находятся за пределами нашего опыта. Воображение в равной степени связанно и религией, и религиозной верой, и с естественной научной любознательностью.
Незнакомые, озадачивающие результаты наблюдений побуждают человека исследовать разные версии, которые частично основываются на его физической интуиции. Вопросы происхождения человека, планет Солнечной системы и Солнца, развитие Вселенной и земной окружающей среды, место самого человека в ней – это вопросы, ответить на которые наша интуиция едва ли сможет, но воображение позволяет нам и даже заставляет изыскивать ответы, пользуясь ощущениями и другими познавательными средствами, какими бы ограниченными они нам не казались. Может ли случиться так, что интуиция не будет ограничиваться пониманием физических сторон нашего опыта, ибо существует духовная интуиция, которая помогает нам обосновывать наше физическое понимание Вселенной через духовную и религиозную веру?
Вера – это искренность интенций (намерений), полное доверие, не требующее доказательств. Вера – это доверчивая реакция на наше окружение, физическое и духовное. Вера не есть что–то обязательно неизменное или не совместимое с нашим познанием. В этом смысле вера тесно связанна с интуицией, которая тоже может эволюционировать по мере более глубокого проникновения в суть явления. Вера в гравитацию есть результат нашей хорошо развитой физической интуиции, основанной на многолетнем жизненном опыте и наблюдениях за влиянием на самих и на окружающий мир. Современное понимание силы тяжести, с использованием общей теории относительности Эйнштейна, которая описывает гравитацию как деформацию пространственно – временного континуума, отличается от постулированного Исааком Ньютоном «воздействия притяжения на расстоянии». Однако это новое представление не меняет нашей веры в силу гравитации, оно просто расширяет наше понимание этого явления! Многие представители науки верят в Бога.
Каким образом наши научные и религиозные наблюдения дополняют друг друга?
В 20-м веке мы пережили переход от «классической науки», которая развивалась и оттачивалась в эпоху, начинавшуюся западноевропейским Возрождением, к «современной науке». Последняя мне представляется скорее описанием и тех связей, которые сплетают воедино естественный мир, чем неким механизмом выявления правды или законов, которые управляют природой и скрыты от нас в ожидании, что их откроют по мере того, как будет зреть наше понимание природы. Наука сегодня – это метод систематических наблюдений, а не свод знаний и не коллекция фактов. Однако Наука, и я подчеркиваю – Наука с большой буквы, - превратилась в такую культуру, где поклоняются технологии и объективизму. Наука о многом говорит нам, а мы ей верим, поскольку она обладает способность предвидения, она связана с успехом наших технологических инноваций. Отрицательное же культурное наследие «классической науки» заключается в том, что подчас многие считают ученых избранными помазанниками, волшебниками нашего времени, которые плетут сложные уравнения и методики, словно колдуют, привержены принципам объективизма и логики. Мы не решаемся ставить под сомнение их утверждения, несмотря на то что краеугольный камень Науки - это скептицизм!
Каким образом научный метод познания может «питать» нашу духовную связь с религиозной верой? КА вера и духовная интуиция могут дополнять наши научные исследования?
Наблюдение есть физическое взаимодействие с природой. Наблюдать – значит «видеть» или «различать», но одновременно слово «наблюдать» (соблюдать) означает и «почитать», «благоговеть», или «знаменовать». Наблюдение подразумевает направление внимания на окружающий нас мир, по мере того как мы концентрируем внимание на отдельном явлении или физической системе. Например, интуитивное понимание того, как свет распространяется в пространстве и взаимодействует с материей, очень важно в работе, связанной с астрономическими наблюдениями. Для того чтобы понять объекты и явления, которые мы наблюдаем на большом расстоянии, мы должны держать в поле нашего внимания происхождение и трансформацию световой энергии, и её взаимодействие с материей на пути движения. Когда я смотрю на звезду, вижу свет, исходящий от этой звезды, который претерпел различные преобразования за счет взаимодействия с межзвездной пылью и газом. Свет физически изменился при взаимодействии с материей, точно так же, как и последняя физически изменилась, взаимодействуя со светом.
В то же время наблюдение можно рассматривать как духовное взаимодействие с природой. Молитва и медитация – это тоже формы наблюдения (созерцания). Меня удивляет то, что я вижу собственными глазами на ночном небе, меня не менее поражают те данные, которые получают с помощью телескопа, которые вводятся на жесткий диск моего компьютера, где я могу составить И-спектры звездных туманностей. Когда я наблюдаю процесс образования звезды, моя физическая интуиция говорит мне, что Вселенная динамична. Я могу непосредственно наблюдать звезды на разных этапах их образования и эволюции. На основании этого же опыта моя духовная интуиция говорит мне, что сотворение еще не завершено и нет никаких признаков того, что оно завершиться в какое-нибудь время в будущем. В этом случае моя религиозная вера подпитывается моей верой в физику. По мере того как эволюционирует наша Вселенная, мы участвуем в её сотворении, задавая все новые и новые вопросы. Под «участием» я понимаю буквально то, что мы являемся частью процесса, человек вносит свой вклад в процессе создания как физически, так и духовно, находясь под воздействием природы и оказывая воздействие на природу.
Люди опять пришли к пониманию Вселенной как системы всех систем, все части которой взаимно интегрированы таким образом, что понимание одного участка или отрезка обязательно требует если не понимания, то хотя бы признания важности всех остальных отрезков. При таком холистическом (целостном) подходе, а не просто подборе объектов и процессов мы все сильнее осознаем неразрывность материальной и идеальной сторон бытия. Я уверен, что эта связь будет положена в основу обсуждения нашего научного и религиозного опыта, а эти две составные части нашего опыта взаимно дополняют и поддерживают друг друга.
Сегодня во всем мире усиливается критика европоцентризма, сциентистских и технократических доктрин, растет внимание к вненаучным, или ненаучным, видам знания: мифам, вере, интуиции, социальным утопиям, к религиозно – нравственному опыту Востока. Причем нередко утверждается (особенно на уровне коммерциализованной массовой культуры), будто лишь религия способна исчерпывающе объяснить фундаментальные законы мироздания. Иными словами, под сомнение ставиться критерий научности знания, выработанный в многовековой борьбе разума против церковного догматизма и сыгравший ключевую роль в становлении европейской культуры. Эти сдвиги зафиксированы во многих зарубежных и отечественных историко-методологических исследованиях.
Особая обстановка сложилась в России, для которой злободневность этой темы не исчерпывается лишь академическими мотивами. Главным итогом «перестроечного десятилетия в духовной сфере стал развал еще вчера, казалось бы, монолитной и неприступной системы казенных идолов и идеалов, породивших мировоззренческий разброд и сумятицу умов. Наиболее резко в общественном мнении, а точнее в средствах массовой информации, изменился образ религии и церкви. Директивный атеизм сменился убеждением, что вера в бога – единственный источник и оплот подлинной духовности, а материалистическое мировоззрение потерпело окончательно поражение. «Без религии у России нет будущего!» - на этом сходятся и церковные, и, по-видимому, большинство светских авторов; даже робкая критика религии расценивается как свидетельство либо гражданской неполноценности, либо ностальгии по временам ГУЛАГа. Поворот этот постоянно напоминает о себе и в повседневной жизни. Экраны заполнили постные лики недавно номенклатурных богоборцев на фоне алтаря, сцены освещения армейских мероприятий, стадионов, бирж, школ и прочих новостроек; всюду – самодостаточные физиономии визионеров, пророков, лицензионных ворожей и колдунов.
В поиске ориентиров в жизни каждый принужден вторгаться в круг темных и глубоких взаимосвязанных вопросов миропонимания – вопросов, в которые обязан вникать любой, но более всего образованный человек. Желательно составить свое суждение независимо даже от глубины проникновения в суть проблемы и знакомство с деталями.
В свое время отечественные атеисты довольно легкомысленно, не предвидя всех последствий, решили заменить богочеловечность на человекобожие. Однако земной небожитель – явление не надежное и быстропортящееся: вдруг оказывается, что он злой и тиран или еще что-нибудь со светлым образом приключится. К тому же практика обожествления земных владык дорого обходилась народам со времен фараонов, восточных деспотов и римских императоров.
Поклоняться лучше всего тому, кого никогда не видел и не увидишь при жизни, т.е. символу – абсолютному, вечному и совершенному или чистому принципу.
Каждый народ изобретает собственную область, свободную от сковывающих обстоятельств опыта и рационального знания, куда помещает собственные чаяния, фантазии, представления о справедливости, воздания и идеальном устройстве жизни, о высшей гармонии. Народы создают свою характерную сферу трансцендентного, обозначенную Кантом как «вещь в себе» куда проецируют свою жизнь, жизнь своих близких и жизнь своих предков. Каждый человек, по–видимому, может сказать, что чувствует рядом с собой своих близких и без их непосредственного присутствия. Все они помещаются в этот мир надприродного, поэтому отказаться от него – значит предать своих близких. Сверх того, туда же очень часто проецируется значительный (иногда главный) сгусток волевых усилий человека и самые лучшие, самые достойные свойства его личности, отвечающие за реализацию должного и морального. И здесь уже можно стоять твердо.
Нужно стоять твердо, потому что, как ни странно, принцип вдруг оказывается «личностью», по-человечески доброй и по–человечески справедливой, как Христос–Спаситель, или жестокий и мстительной как ранний Яхве. То есть абсолютное и временное имеет исторические модификации. Конечно, это в высшей степени странно, но абсурд никогда не вредил вере, только делал её более искренней. Еще при истоках христианской религии было замечено, что все разумное можно и нужно знать; в чудесное, невероятное, необъяснимое следует верить. Тертуллиан заявил знаменитое: «возможно, ибо нелепо» не придумал в этом смысле ни чего нового.
В иерархии ценностей, которыми руководствуется наш современник «смысл жизни», без которого немыслима религиозная вера, значится далеко внизу и много уступает карьере, имуществу, власти и т.п. По подсчетам социологов, лишь 4 – 6 % опрошенных обозначают поиски смысла жизни и веры приоритетным занятием, и число имеет тенденцию сохраняться. Растет, как можно догадаться, авторитет церкви, количество и пышность обрядов, но это не подлинная, а поверхностная религиозность. То, что наш современник не интересуется смыслом жизни, означает, между прочим, ещё и то, что он не имеет образа будущего, не знает и не думает, в каком будущем будет жить его потомство, дети его внуков. Не только не знает и не думает, но это ему и не интересно. Как хотите, но, с моей колокольни, это главный порок мой и моего теперешнего соплеменника. Основная масса народа, так или иначе, завязана на повседневную жизнь, бедную экзистенциальными смыслами, или даже на вовсе обессмысленную жизнь. В спектакле под названием «История» человек иногда пытался выбросить из фабулы загробные времена и пространства и чаще всего не рассчитывал своих сил. Вместе с мирами веры ему приходилось ампутировать часть собственной душевности. Так, марксисты и позитивисты на нашей родине объявили крестовый поход на религиозную веру, войну против Креста. Религию они объявили следствием самообмана и отчуждения – того, что деформирует человека ложью. Не стану их за это слишком сильно упрекать, но радикализм лишал новую веру именно веры, поскольку не оставлял в мире ни чего, кроме движущейся материи и её форм. Для веры недостаточно одних рациональных аргументов и одних материальных стимулов и соображений. Для веры нужна подпитка, по крайней мере, философия веры, но она не возникает без опоры на некое самостоятельное идеальное начало.
Идеальное же исчезало, становилось условно реальным, поскольку оказывалось материальным, пересаженным в человеческую голову и только преобразованным головой. Самые туманные образования в головах людей замыкались на внешнюю человеку реальность, и психика была менее реальна, чем физиология. Возникла старая проблема: «В разуме нет ничего, чего прежде не было в чувствах», - утверждал Локк. «Кроме самого разума», - ответствовал ему Лейбниц.
Отделив церковь от государства, тогдашние власти поступили правильно, но присоединение к государству материализма принесло мало пользы, как государству, так и материализму.
Мысль и сознание являются самым очевидным способом человеческой манифестации, нашего явления в мире вещей, но одновременно и самым загадочным и туманным «отрицанием» мира вещей, формой надвещного существования.
Человеческое мышление, порождающее понятия и смыслы, явно выходит за пределы нейрофизиологии и биохимизма, поскольку, скажем, биохимия мозга сходна с механизмами такого же рода у других животных.
То, что в конечном итоге поддерживает материальные формы существования, пока длится их манифестация в мире, далее не разложимое и неопределимое в науках о природе, - называется энергией. Такая всепроникающая сила, поддерживающая космический порядок, структур и поток универсума, известна в древних космогониях и в качестве воли Демиурга, в неоплатонизме – как эманация Бога, у индусов – как шакти, а в иудо - христианской традиции – как всемогущество Господа.
Конфликт между верой и разумом – плод большого исторического недоразумения. Исторического – т.е. не случайного, причинно-обоснованного, но, все же, недоразумения. И разум, и вера вместе творили «ноосферу», и с позиции моей сегодняшней «вершины опыта», я лично не вижу между ними никаких непреодолимых, кричащих противоречий.
В католицизме особенно пытались показать необходимость и факт существования Бога и доказали только то, что никаких твердых доказательств на этот счет не существует. По строю моей души и складу ума мне ближе рационалистическая теология, но тот же разум подсказывает, что если Творец Миров суть нечто надмирное, то, вместо того чтобы заниматься рационалистическими поисками «доказательств» и «понимания» существа Бога, лучше благоговейно помолчать и поискать способы, религиозные практики соприкосновения с Ним, культивируя веру, если уж понять Его нам не дано. Это упрощенно изложенная позиция православия, и характерно, что, хотя православие никогда не отличалось смирением по отношению к инакомыслию, за ним не значится таких побед над наукой, какие имели место в случаях с Дж. Бруно, Галилеем, Коперником. Как не было в православии и всесильной инквизиции.
Конечно, бытие Бога – это вопрос не доказательства, а веры. Единственным «доказательством» его существования является то, что мы сами существуем и верим. Если подумать, какое не исчислимое переплетение причин и следствий должно было произойти во Вселенной, чтобы появилось наше, мое уникальное «Я», то существование надмирового, идеального начала не кажется слишком невероятным.
Сегодня многие физики (опять же – не все) стремятся окрасить в цвета «антропного принципа» картину мира, и поддержать, таким образом, авторитет физического познания и те фантастические утверждения, которые содержат современные физические теории. Принцип предполагает наличие, даже обязательность познающего человека для полноты физической картины мира: он будто бы подтверждает правоту объясняющих теорий эволюции Вселенной.
5. Выводы
Подводя итог вышесказанному, хочется отметить, что в настоящее время, хотя и не существует единого взгляда на проблему взаимоотношений науки и религии, но, все же, большинство ученых и духовенства склоняются к типу «не противоречия», или можно даже сказать «синтеза» этих сфер.
Когда религия и наука исповедуют веру в бога, первая ставит бога в начале, а вторая в конце всех мыслей. Религия и наука ни сколько не исключают друг – друга.
Незримая грань между наукой и религией занимает наш ум, поскольку она разделяет две важные стороны человеческой природы – физическую и духовную. Наука никоим образом не должна отрицать духовный опыт, равно как и религиозная вера не может исключить свободу развития. Наука и религия не могут заменить друг друга, равно как и не должны быть вульгарно соединены, т.е. сведены к научной религии и ил религиозной науке. Две неотъемлемые части мировой культуры – наука и религия, в сущности, имеют одинаковые корни, питаемые способностью человека удивляться и задавать вопросы. Первая разрабатывает рациональный подход к разгадке тайны мироздания, который позволяет нам детально изучать окружающий нас мир. Вторая берет начало, с одной стороны, в том священном ужасе, который внушает нам величие Вселенной, с другой, в желании познать Создателя и наше место в осуществлении Его замысла.
Такой подход к проблеме взаимоотношения между наукой и религией позволят жить человеку в цивилизованном мире «созданном» наукой, при этом не теряя своих духовных и культурных ценностей.
6. Список литературы
1. Высшее образование в России. №4, 2001 г.
2. Вестник Российской Академии Наук, 2000, том 70, №1.
3. Вестник Российской Академии Наук, 2000, том 70, №.2.
4. Наука и жизнь №7, 2000.
5. Общественные науки и современность, 2001 №5
6. В.Н. Комаров. «Наука и миф», Москва, изд. «Просвещение», 1988 г.
7. Б.М. Кедров. «О великих переворотах в науке»., Москва, изд. «Педагогика», 1990.
8. Сретенский календарь – сборник., Издание Сретенского монастыря, 2000
9. Преподавание истории и обществознания в школе. №4 , 2001.
10. Человек перед богом. Москва, изд. «Дельфис», 2000
В этой насыщенной статье описываются все аспекты взаимоотношений между религией (на примере Христианства) и наукой, история их сосуществования, их сходства и различия. Статья наглядно, аргументированно, и на большом количестве примеров демонстрирует, что между религией и наукой нет противоречий.
1. Введение
В белорусском постсоветском обществе, а также в других странах бывшего советского союза, как, собственно, и в развитых капиталистических странах при воспитании детей, в большинстве случаев, их родители дают им самый минимум знаний о религии, хотя обычно все-таки крестят детей в какую-либо Христианскую веру. Такая картина наблюдается уже несколько поколений, таким образом, и сами родители знают о религии в основном не больше чем написано на первых десяти страницах детской Библии. Этот минимальный объем религиозных знаний, естественно, порождает глубокое непонимание того, что именно пытается донести до людей, чему пытается научить их религия. Тем не менее, большинство людей считает себя достаточно грамотными в религиозных вопросах для того, чтобы делать весьма далеко идущие выводы о религии. С другой стороны, люди также далеко не все хорошо разбираются в науке, а особенно в ее методологии. Это понятно, потому что каждый человек специалист в каком-то своем деле, а наука - это огромная область, и чтобы хорошо в ней разбираться, ей нужно посвятить целую жизнь. Более того, большинство людей, не часто задумывается над какими-либо философско-мировоззренческими вопросами, а вместо этого легко принимают на веру какое-либо бытующие убеждения.
И так сложилось, что одним из таких убеждений, основанном на поверхностных выводах, на слабом понимании религии и науки, является то, что наука противопоставляется религии. Такая проблема также возникает потому, что многие люди, думая, что борются с религией, борются на самом деле с конкретными, но субъективными и не самыми верными толкованиями священных текстов. С другой стороны, некоторые религиозные люди, борясь с наукой, опять же отстаивают всего лишь свои личные, не самые верные трактовки священных текстов. Особенно это было заметно на заре становления современной науки, когда церковь сохраняла достаточно консервативную позицию. При этом такая борьба, наиболее насыщена различными громкими лозунгами и взаимными обвинениями, и поэтому наиболее заметна для общества. В какой-то мере, спор именно между такими людьми и сформировал бытующее в обществе мнение о том, что наука опровергает религию, так как успехи науки очевидны, а успехи религии, по крайне мере в нашей стране, последний век активно предавались забвению.
2. История взаимоотношений науки и религии
2.1. Синкретический этап
В древних цивилизациях доколумбовой Америки, Египта, Индии, Китая, а затем в эллинистическом мире научное знание использовалось, в основном, для возведения культовой архитектуры, точного исчисления временных циклов, совершения ритуалов над усопшими. Научные знания естественным образом были вписанными в традиционную культуру. Развивались, преимущественно, математика, геометрия, астрономия, медицина. Так, математика возникла как часть религии пифагорейского союза. Она имела целью постижение Божества через гармонию числовых соотношений. Рождение физики тоже состоялось под знаком религиозности – высший разум (Демиург) постигался через осмысление наблюдаемой гармонии мира. Источником этой гармонии – разумного причинного устройства Вселенной – по Аристотелю, являлся «Перводвигатель». В этот период наука не вступает в противоречие с религией.
2.2. Конфронтационный этап
Разногласия между наукой и религий начинаются со времени формирования классического идеала науки во второй половине средневековья и в эпоху возрождения. Этот этап характеризуется тем, что европейские ученые и мыслители пришли к выводу что, так как люди созданы по образу и подобию Бога, а Бог есть Творец мира, то и человек может внести свой вклад в мир, т.е. может изменять его. Кроме того, ученые научились строить абстрактные модели для идеализированных природных состояний (например, вакуум), а вместе с этим появились различные экспериментальные методы, моделирующие эти ограниченные условия, благодаря которым эти теории проверялись. Итак, есть эмпирическая природа (т.е. природа наблюдаемая), есть естественнонаучные теории, которые прошли экспериментальную проверку. Эти теории описывают абстрактную упрощенную природу, написанную на языке математики, т.е. падение в пустоте, несжимаемую жидкость и т.д. При этом многие ученые, которые в дальнейшем развивали науку, как бы забыли о том, что они изначально изучают только упрощенные и поддающиеся экспериментальной проверке явления природы, хотя такими явлениями природа далеко не ограничена.
Естественно, что в этом классическом идеале науки не осталось места для религии, т.к. ее феномены не проверяемы эмпирически. Естествознание, активно развивающиеся в это время, еще раз заставляет усомниться в истинности религиозных догматов, особенно потому, что часто выводы науки прямо противопоставлялись конкретным, не совсем верным трактовкам священных текстов, а церковные деятели были слишком консервативны, и часто вместо того чтобы глубже задуматься над смыслом религии, ответно, прямо противопоставляли свои взгляды ученым. При этом такое противопоставление воспринималось как спор между наукой и религией, а не как противостояние взглядов на мир отдельных людей. Помимо того, успехи прикладных наук заставили людей поверить, что сила человеческого разума безгранична, и человечество не нуждается в вере во что-либо. Считалось, что со временем достижения наук позволят объяснить все.
Также, в этот период еще не было обнаружено в науке таких явлений, которые не поддаются строгой причинной связи, причем причины эти должны были быть описаны наукой. Это также позволяло ученым верить, что все в мире, от самого начала имеет свои чисто научно познаваемые причины и связи. Однако в дальнейшем такие явления были обнаружены в микромире. Оказалось, что в мире частиц, с которого все начинается, все явления имеют вероятностный характер, они могут либо произойти, либо не произойти. Это привело к тому, что ученым пришлось отказаться от принципа всеобщей естественной детерминированности и принять тот факт, что развитие мироздания направляется волей некоего высшего разума. С этого момента начался следующий этап отношений между религией и наукой.
2.3. Синергетический этап
Итак, до конца 19 века происходила экспансия представлений о природе как об идеализированной конструкции на человека, исторический процесс, общество, экономику, однако в начале 20 века окрепло понимание автономии и многообразия подходов к реальности. К этому привело несколько причин. Обострившиеся экологические проблемы, вынудили констатировать, что науку не заботят вопросы нравственности. Если жизнь – это всего-навсего сложное сочетание случайных химических реакций, и не существует ни верховного сознания, ни Творца, ни верховного властителя, то какой смысл следовать моральным ограничениям. Однако подавляющее большинство людей, в той или иной мере следует моральным ограничениям, которые им хотя бы даже в очень малом объеме присущи с рождения.
Другая критика раздавалась по поводу того, о чем говорилось выше, люди как бы вспомнили, что все научные знания - это знания об упрощенных моделях, поняли, что есть явления, о которых наука вообще ничего не может сказать. А также задумались над тем, что наука лишь дает ответ на то какие именно закономерности действуют в природе, но не на вопрос, почему именно такие и каким образом сложились именно такие закономерности.
Наличие парадоксов, отсутствие качественно новых идей на современном этапе в физике означает, что существовавшие в естествознании идеи уже исчерпаны, и естествознание вообще, и физическая теория, в частности, находятся в глубоком кризисе. Фундаментальные исследования стали невообразимо дороги, а результаты - все более скромными, и это еще один аспект кризиса в естествознании - аспект экономический. Однако основным признаком кризиса естествознания является то, что теория и методология современной фундаментальной науки оказываются все менее способными помочь человеку в решении его личных проблем. Если раньше считалось, что увеличение производительных сил в использовании человеком сил природы поможет в увеличении потребления индивида, а, следовательно, в обеспечении его счастья, то суицидальный феномен общества «обладания» Запада развеял эти иллюзии, и общий уровень счастья не поднимается, несмотря на все технические новшества уже долгое время.
Естественнонаучный метод так и не смог познать феномен жизни. Так могло бы быть, если жизнь была бы просто механизмом. Тогда, изучая тело до самой последней детали, и таким образом понимая все механические особенности, можно было бы осмыслить жизнь, но, поскольку жизнь - это гораздо больше, чем просто механизм, то этот метод не достигнет цели. Таким образом, ученым приходится признать, что даже в наблюдаемой природе есть еще что-то кроме физически объяснимых явлений. К тому же выводу приводят безуспешные попытки создания искусственного интеллекта, и объяснения возникновения нравственности у человека.
В итоге к современному этапу, большинство действительно образованных людей признаёт, что есть круг вопросов, которые не вписываются в научную картину мира, а, следовательно, в объяснении этих вопросов полезную роль может сыграть и религия. Возможно, эти люди не стали верующими, или пытаются найти ответы на вопросы выходящие за пределы науки не в области религии, а, например, в философии, но, по крайней мере, религия уже не противопоставляется науке, а знания из этих областей могут взаимно дополнять друг друга до полной картины мироздания.
Подводя итог, следует отметить, что конфликт между наукой и религией заключается в превышении своих полномочий. Ученые осуждались несведущей в астрономии церковью, а ученые позволяли себе отрицать существование Бога на основании его отсутствия в видимом мире. Такие богословы, как Августин, выступающий против идеи о шарообразности Земли, или Лютер, оспаривающий гелиоцентрическую систему, выступая против науки, считали, что они защищают веру в Библию, хотя вместо этого защищали свои толкования Библии. Сам священный текст не решает естественнонаучных вопросов, в его задачу не входит ни подтверждение, ни опровержение теорий естествознания. Там ставится вопрос о целесообразности всего сущего, о высших ориентирах жизненных интенций человека. Однако в современном мире и ученые, и религиозные деятели приходят к большему пониманию своей роли для человечества. Теперь они реже нарушают границы областей влияния друг друга, и даже наметились некоторые тенденции, на основе которых религия и наука могут вернуться к сотрудничеству, и дать человечеству действительно полную картину мира.
3. Соотношение научных и религиозных взглядов
3.1. Настоящее положение дел
Забегая немного вперед, и немного отстраняясь от общей темы данной главы, полезно сделать несколько замечаний. Первое из них касается самой возможности противостояния между религией и наукой. Второе – теории возникновения религии. Дело в том, что в этой работе под наукой понимается в основном естествознание, которое якобы опровергает некоторые священные религиозные тексты. И доказательству отсутствия такого опровержения и будет посвящена остальная часть работы. Однако в таком случае название работы не совсем верно отражает её содержание, оно отражает несколько упрощенный житейский взгляд на понятия «религия» и «наука». Дело в том, что на самом деле религия - это мировоззрение, которое в частности дает ответы на вопросы: кто мы такие, откуда мы пришли, зачем мы здесь и в чем смысл жизни. Наука же эта изменяющаяся система накопленных проверенных знаний о наблюдаемом мире. Она не дает ответ на те вопросы, на которые должно отвечать некоторое устойчивое мировоззрение. И наука действительно не является мировоззрением. Научными или антинаучными могут быть представления (знания) человека о явлениях этого мира, но не его мировоззрение как таковое (религиозное, атеистическое и т.д.). Наука и мировоззрение это два различных, несводимых друг к другу понятия и потому противостоять друг другу они не могут. Таким образом, ученость человека может лишь подталкивать его к нерелигиозному мировоззрению.
Наука и религия просто несопоставимы, как нельзя сравнивать массу одного объекта с длинной другого. Каждая из них занимается своей стороной жизни человека и мира. Эти сферы могут соприкасаться, пересекаться, но не опровергать одна другую. Таким образом, между религией и наукой не может быть некоторого устойчивого соотношения в смысле правоты одной и не правоты другой из них. И ученый, и безграмотный человек могут быть как религиозным, так и нерелигиозным человеком. Религия не требует остановить научный прогресс, а наука не может и даже не пытается ответить на ряд мировоззренческих вопросов. Итак, в дальнейшем, задачей анализа в этой работе станет не поиск некоего устойчивого соотношения между религией и наукой, не выяснение кто из них прав, а доказательство того, что обывательская точка зрения, говорящая, что наука опровергает религию, неверна.
3.2. Происхождение религии
Существует немало людей, которые верят, что религия - это «опиум для народа», что она выдумана жрецами или попами для того, чтобы одурачить народные массы, держать их в повиновении и извлекать из этого личные выгоды для касты священников или вообще для господствующих классов. Однако история показывает, что абсолютно все народы мира, первобытные и грубые, а также самые культурные и цивилизованные, имеют религиозные представления и религиозную веру, в том числе и те народы, у которых еще нет никакого деления на классы или сословия. Также из истории известно, что существовали многие народы, у которых вообще не было касты жрецов или священников, но которые вместе с тем были глубоко религиозны (например, хотя бы народы античного мира).
Причем сам факт того, что религии есть у всех народов, даже самых первобытнейших, притом, что нет каких-либо других общих абсолютно для всех народов культурно-исторических особенностей, очень знаменателен. Этот факт говорит о том, что человеку, в силу его природы (духовной, не физической) присуща религиозность. Кроме того, для того чтобы некие классы религиозных деятелей начали использовать религию в своих целях, эти классы должны сначала сформироваться, а сформироваться они могут только при уже существующей религии.
Также можно вспомнить пример Христианства. Дело в том, что долгое время, около четырех первых веков существования Христианства, представители этой религии были в той или иной степени гонимы, исповедовали свою веру подпольно и испытывали большие житейские трудности в связи со своей приверженностью Христианству, которых могли легко избежать, отказавшись от него. Многие из тех первых Христиан отдали жизнь за свою веру. Причем среди этих людей, пожертвовавших собой, чаще всего встречались именно религиозные лидеры и проповедники. Итак, очевидно, что люди стоявшие у истоков Христианства не извлекли из такого своего положения никаких земных выгод, никого не поработили и не стали относится к господствующим классам.
Здесь также можно сделать еще одну заметку: во многих местах на планете Земля, многие люди и в наши дни преследуются по религиозному признаку. В этих местах лидеры этих преследуемых конфессий находятся даже в большей опасности, нежели рядовые её приверженцы, и опять-таки не извлекают никакой земной выгоды из своего положения, тем не менее, остаются верными своим убеждениям. Если бы этими людьми двигали только меркантильные побуждения, то они вели бы себя совсем по-другому.
Таким образом, минимальные исторические (научные) знания показывают, что религиозная вера никем лично сознательно не выдумана. Вера в сверхъестественное есть коренное, исконное свойство человеческого духа. Религиозность присуща человеку в силу его природы, т.е. религия, возникает там, где есть человек. И никакие другие теории возникновения религии не могут быть полностью верны, они могут указывать лишь на дополнительные причины быстрого становления религии (например, страх перед силами природы и т.п.).
3.3. Вопросы мироздания
Обывательская точка зрения на соотношение религии и науки звучит примерно так: «Религия и наука есть два способа объяснения одной и той же реальности, а именно: сущности и происхождения мира, жизни, человека. Эти два объяснения резко между собой расходятся, и потому, признавая одно, нельзя признавать другого. Например, религиозное представление о мироздании гласит: Земля находится в центре, наверху, на небе, живет Бог и находится рай или «царство небесное», а где-то внизу, под землей, находится ад. Однако, такое представление совершенно несопоставимо с научным представлением о бесконечности мироздания, о вращении земли вокруг солнца и др. Религиозное учение о сотворении человека Богом несопоставимо с выводами эволюционного учения о генетическом сходстве всего органического мира и о постепенном происхождении человека из низших организмов. Или, говоря в целом: религия постоянно допускает чудеса, т.е. нарушения законов природы, твердо установленных наукой» . Исходя из таких рассуждений человек, несомненно, приходит к выводу, что между религией и наукой есть противостояние. Такой ход рассуждений проистекает от общей безграмотности людей в основном в вопросах религиозных, но также и в вопросах науки и особенно ее предмета. При этом если человек действительно слабо религиозно образован, то такие рассуждения кажутся ему абсолютно неопровержимыми. Тем не менее, при более глубоком анализе проблемы, оказывается возможным полностью опровергнуть данные «нестыковки» в тех ответах на вопросы мироздания, которые дают религия и наука.
Дело в том, что религия и наука не противоречат и не могут противоречить друг другу по той причине, что они говорят о совершенно разных вещах, противоречие же возможно только там, где два противоположных утверждения, высказываются как ответ на один и тот же вопрос. Коротко характеризуя те предметные области, в которых работает религия и наука можно сказать: наука изучает мир, религия познает Бога. Эти предметные области, очевидно, имеют мало общего. Однако такой тезис еще надо доказать, ведь на первый взгляд кажется, что познание Бога в соответствии с религиозной традицией меняет также представления человека о мире, т.е. нарушает границы своей предметной области и попадает в область где ответы на вопросы должна давать наука.
На самом деле, нужно уточнить, что наука изучает наблюдаемый мир и явления, в нем происходящие, без отношения их к чему-либо иному; религия же, познавая Бога, познает вместе с тем мир и жизнь в их отношении к Богу. Поэтому, хотя и религия, и наука затрагивают, отчасти одно и то же - мир и жизнь, но они берут этот общий предмет в двух разных отношениях и потому говорят все-таки не об одном и том же, а о совершенно разных вещах.
Существует очень удачный и простой пример, иллюстрирующий то, как относясь как бы к одному предмету, две области знаний могут изучать различные вопросы. Возьмем вагон, который движется и в нем сидит неподвижно относительно вагона человек. Если изучать человека относительно Земли, то он перемещается. Если изучать его относительно вагона, то он неподвижен. Вот пример двух противоположных утверждений как будто об одном предмете (о пространственном перемещении или покое человека), которые, однако, нисколько не противоречат одно другому. Потому что берут рассматриваемое явление в двух разных отношениях или в отношениях к разным предметам и, следовательно, в сущности, говорят о разных вещах.
Продолжая эту аналогию, можно сказать: наука изучает явления, имеющие место внутри вагона (нашего наблюдаемого мира), в котором мы все едем (живем), оставляя совершенно в стороне отношение этого вагона и его пассажиров ко всему, что его окружает; религия же учит нас как раз тому, в каком отношении мы, пассажиры этого вагона, находимся к той более широкой сфере, которая окружает этот вагон и из которой объяснимо его движение как целого. Оба рода знания не противоречат друг другу, а скорее даже дополняют друг друга, и, по большому счету, одинаково нужны.
Возвращаясь теперь от примера к актуальной формулировке основного тезиса, нужно его дополнить: «Наука берет мир как замкнутую в себе систему наблюдаемых явлений и изучает соотношения между этими явлениями вне отношения мира как целого к его высшему основанию, к его первопричине, к абсолютному началу, из которого он произошел и на котором он покоится. Религия же познает именно отношение мира, а, следовательно, и человека, к этой абсолютной первооснове бытия - к Богу, и из этого познания черпает уяснение общего смысла бытия, который остается вне поля зрения науки» . Обратимся теперь к конкретным примерам.
3.3.1. Происхождение человека и сотворение мира
Сопоставим религиозное учение о происхождении человека и вселенной с научным учением. Наука говорит о происхождении человека относительно нашего мира, и эволюции вселенной относительно некоего начала, т.е. о некотором отрезке истории которую хотя бы как-то можно изучать в рамках наблюдаемых явлений. Также она говорит о биологической преемственности человека от иных, низших организмов на более ранних стадиях органической жизни. Религия же - об абсолютном происхождении человека и мира, т.е. об их происхождении из самого первоначала бытия и об отношении его к этому первоначалу - Богу. Религия утверждает, что человек есть высшее, особое существо, отличное от всего животного мира, что он сотворен Богом, как «образ и подобие Божие», также Богом сотворен и остальной мир. И та же религия в своем учении о грехопадении добавляет, что человек позднее (по тем или иным причинам) «пал», т.е. потерял чистоту своего божественного образа и смешался с миром низшей природы, подчинился ему. Выражаясь популярно, можно сказать, что религия раскрывает нам иную, более раннюю эпоху бытия человека и мира, предшествовавшую всей той космической и органической эволюции, которую изучает наука. Религиозное учение говорит как бы о самом рождении мира и описывает место и значение человека в общем плане мирового бытия в самом его начале.
Для того чтобы лучше это понять в литературе встречается еще один пример: «Представим себе некогда знатного дворянина или еще лучше - царского сына, наследника престола, который в результате какой-то катастрофы опустился материально и морально, нищенствует или тяжелым трудом поденщика зарабатывает себе пропитание. Противоречит ли его нынешнее жалкое состояние, его износившееся платье, его тяжкий труд, его порочность опустившегося человека, длинная история его скитаний и приключений в поисках лучшего социального положения и, может быть, мучительно долгие попытки из нищенства выбиться в «люди» его царскому происхождению, его рождению во дворце, тому, что в его жилах и теперь течет царская кровь и что он по-прежнему питает, может быть, несбыточную, а может быть, и осуществимую, надежду некогда наследовать царство своего отца? Вы можете верить или не верить человеку, который, находясь в таком низком состоянии, гордо утверждает, что он царский сын, но вы не можете отвергнуть его утверждения ссылкой на то, что оно «противоречит» достоверно известным нынешним условиям его жизни» .
Так вот, религия и утверждает, что каждый из живущих теперь беспомощных людей, предки которых смешались с животным миром и (по учению Дарвина) оказались в родстве с обезьянами, есть, по исконному своему происхождению и достоинству, дети Божьи, жители царства небесного. Любой человек может этому верить или не верить, но, ни у кого нет логичных оснований отвергать это ссылкой на научно установленную судьбу человека и мира в составе космической и органической эволюции мира.
3.3.2. Строение мира
Когда религия говорит, например, о «земном» и «небесном» мире, то она имеет в виду нечто совершенно иное, чем астрономическое учение о положении земли в мироздании. Ибо «небо» религии, есть не видимое нами и не астрономическое небо, а некий высший, иной мир, чувственно нам вообще недоступный, а раскрывающийся лишь в особом, именно религиозном опыте. Любой человек имеет право не верить в существование этого другого «небесного» мира, но никто не имеет права говорить, что, астрономия доказала, что «небесного» мира не существует. Во-первых, потому, что наука может в вопросах такого рода доказать только наличие, но не отсутствие, а во-вторых, потому, что в предметную область астрономии вообще не входит вопрос о наличии или отсутствии «небесного» мира. Утверждать отсутствие «небесного» мира на основе науки так же нелепо, как говорить, что учение о безграничности Вселенной противоречит «видимой» нами замкнутости горизонта. При этом необходимо подчеркнуть, что современная религия, не имеет ничего против современного представления о структуре вселенной, то есть, как наука не противоречит религии, так и религия не противоречит науке.
3.3.3. Непорочное зачатие
Рассмотрим также самое парадоксальное, «противоречащее» не только науке, но и «здравому смыслу» учение Христианской веры о непорочном зачатии и рождении Иисуса Христа девой Марией. Как и во всех вопросах, касающихся религии любой человек имеет право не верить тому, что именно так и был зачат и рожден Иисус Христос. Но у людей при этом и нет оснований утверждать, что это учение противоречит научным данным биологии. Дело в том, что если бы Христианское учение утверждало, что Мария лишь с помощью одних только женских функций и органов своего тела без участия мужа родила ребенка, то это было бы действительно нелепостью и действительно противоречило бы элементарным выводам или наблюдениям биологии. Но ведь учение это утверждает совсем иное: оно утверждает, что на Марию сошел Святой Дух, что само Божество сотворило себе человеческое тело в ее чреве. Это кажется невероятным, но и религия не утверждает, что этот факт есть что-то обычное и естественное; она, напротив, утверждает, что это случилось лишь однажды, что это событие неслыханное и чудесное, выходящее из ряда всех естественных, обычных и постоянных явлений человеческой жизни.
Биология же, в свою очередь, учит о рождении организмов в порядке постоянных, природных условий; но биология ничего не говорит о том, что происходит, когда в дело вмешивается само Божество, когда Святой Дух низойдет на избранное им тело Святой женщины. Она не утверждает, но и не может отрицать, ни самой возможности такого вмешательства Божества, ни тех или иных его последствий. Биология относится так к этому вопросу потому, что это наука о реальном мире и наблюдаемых явлениях, природных организмах и природных условиях их жизни, а не теология, не учение о стоящем над природой Божестве, его силах и возможностях.
3.4. Вера великих ученых
Одним из факторов, доказывающих непротиворечивость науки и религии, является то, что многие из величайших ученых были верующими, а иногда даже и глубоко религиозными людьми. Очевидно, они понимали, то, о чем говорилось выше. Сошлемся на немногие, самые известные примеры (число которых легко можно было бы дополнить множеством других). Ньютон, открывший законы движения небесных тел, как бы разоблачивший величайшую тайну мироздания, был верующим человеком и занимался богословием. Великий Паскаль, гений математики, один из творцов новой физики, был не просто верующим, но и Христианским святым (хотя и не канонизированным) и одним из величайших религиозных мыслителей Европы. Творец всей современной бактериологии, мыслитель, глубже других проникший в тайну органической жизни – Пастер, был глубоко религиозной натурой. Даже Дарвин, учение которого было потом использовано полуучеными для опровержения религии, не только никогда не думал сам, что его учение о происхождении животных видов и человека противоречит религии, но, напротив, всю жизнь оставался искренне верующим человеком.
Другие ученые, такие, например, как Эйнштейн, хотя и не были очень религиозными, но в виду своей научной грамотности, видели, как сложно устроен мир, как он бесконечно прекрасен, как много невероятнейших событий привело к появлению человека, а также видели и то, что мир познаваем, т.е. в нем изначально заложена глубокая логика. При этом эти ученые (их очень много), не могли себе представить, чтобы столь сложная и одновременно гармоничная система была создана без участия высшего разума. Они верили в Его наличие, в то, что мир создан по Его величайшему замыслу. Фактически они верили в Бога, и, хотя при этом они, возможно, не верили во все догматы церкви, тем не менее, их вера доказывает отсутствие противоречия между научными идеями и религией.
Кроме того, можно сказать и о неверующих ученых то, что они не верили в Бога по каким-то своим причинам. Но при этом они не опирались в своем неверии на науку. Факт того, что действительно высококлассные ученые всегда понимали, что наука не вытесняет религию, подтверждает известный случай. Когда Наполеон I Бонапарт спросил знаменитого французского астронома, математика и физика Пьера Симона Лапласа, почему в его «Трактате о небесной механике» не упоминается имени Бога, ученый имел полное основание ответить: «В этой гипотезе я не нуждался».
Слова Лапласа выражали истинное отношение науки Нового времени к религии: наука не опровергает религию и не может этого сделать, однако, объясняя явления без ссылок на Бога, она делает религию ненужной, излишней для познания. И сегодня ссылка на Бога означает, с точки зрения физики, отказ от науки и научного метода. Однако это совершенно не означает, что наука делает религию ненужной ученому и вытесняет Бога из его души, это всего лишь означает, что данный вопрос выходит за пределы научной компетенции.
3.5. Чудо и наука
На основе приведенных выше примеров, можно перейти к рассмотрению общей формулировки «противоречия» между наукой и религией, которая гласит, что религиозность так или иначе предполагает возможность чудес, наука же пытается доказать, что все явления могут быть описаны математически и, следовательно, все явления предсказуемы и чудес не бывает. Однако это ложное утверждение «науки», а точнее людей, считающих себя научно грамотными. Ведь на самом деле наука не опровергает и не может опровергать возможность чудес.
Дело в том, что под чудом понимается вмешательство высших божественных сил в ход явлений в нашем мире, при этом наука изучает только естественные силы, действующие повсеместно и всегда в нашем мире. Именно потому, что наука не изучает в принципе действие каких-либо других сил кроме естественных, она ничего не может о них сказать, в том числе и опровергнуть возможность их вмешательства. И, с другой стороны, возможность чуда совсем не нарушает установленных наукой законов природы. Так как чудо вовсе не предполагает изменения действия сил самой природы; в его лице лишь утверждается, что возможно вмешательство новой и совершенно инородной силы и что при действии этой дополнительной силы общий итог будет иной, чем при действии одних лишь природных сил. Наука познает природу как некую замкнутую систему сил и явлений; но она совсем не утверждает, что природа действительно есть абсолютно замкнутая система, что вне ее нет никаких иных сил, которые могли бы в нее вторгаться; она только ограничивается познанием внутренних взаимоотношений в природе, так как только такое познание и есть ее предмет, и потому она ничего не говорит ни о возможности, ни о невозможности чудес.
Описанные выше рассуждения можно, для примера, легко приложить к раннему этапу развития науки. Например, Ньютону был известен закон всемирного тяготения, но не была известна подъемная сила крыла. Поэтому если бы ему сказали, что огромный металлический предмет может спокойно лететь в воздухе и не падать, он бы ответил, что это невозможно. А мы можем добавить, невозможно в рамках действия тех сил, о которых ему известно. В рамках этой модели, описывающей лишь часть явлений в природе железное тело должно падать. Также дело обстоит и с чудом, если сейчас ученые говорят, что чудо невозможно, то вероятно, они просто еще не знают или не верят в наличие тех божественных сил, которые могут сделать это возможным. Естественно, это верно лишь в том случае, если речь действительно идет о божественном чуде, а не о человеческом шарлатанстве или недомыслии. Поэтому ученых тоже нужно понять, они действительно должны проверять явления на соответствие научной действительности, чтобы не было слишком много людей, которые мнимыми чудесами захотели бы сделать себе карьеру.
Таким образом, наука не «не допускает» вмешательства божественных сил; она только не занимается их изучением и отвлекается от них, как бы игнорирует их. Наука занимается изучением соотношения между явлениями или силами действительной природы. Поэтому также вполне естественно, что наука, встречаясь с каким-нибудь новым, неожиданным явлением, прежде всего, старается отыскать ответ на вопрос: возможно обнаружено новое природное явление, или новый результат действия старого? И потому не сразу верит в наличность чуда, и в этом смысле в пределах своей компетенции его «не допускает». Таким образом, наука пытается разобраться во всех явлениях мира, но если что-то ей неподвластно, то она спокойно сообщает об этом, и оставляет объяснение данного явления религии, закону (если явление было сфальсифицировано) либо другим областям знания. Такая проверка также входит в саму суть науки, ведь если бы каждое явление, о котором некто заявил, принималось, как достоверное знание, то никакого смысла наука бы не имела.
Таким образом, можно заключить, что истинная наука всегда свободна от притязания на всемогущество, на неограниченное свое единодержавие и потому не содержит отрицания возможности действия высших сил, не входящих в ее компетенцию. Напротив, как мы уже видели, в лице величайших своих представителей, обладающих религиозной верой, она фактически признает эту возможность.
4. Соотношение натурализма и религии
4.1. Натурализм как мировоззрение противоположное религии
В действительности, как уже было сказано, религия - это мировоззрение. Поэтому противопоставляться ей может только другое мировоззрение. Таким мировоззрением, в общем, является материализм или натурализм. При этом некоторые люди считают, что если человек учен, то он должен быть натуралистом. Это и есть основное смещение понятий, которое кроется в столь распространенном и с такой решительностью высказываемом утверждении о противоречии между религией и наукой. Хотя в действительности такой связи нет, потому что, во-первых, уже было показано логически, что сама наука не отрицает ничего из религии, а во-вторых, были приведены примеры верующих ученых. Материализм отрицает вообще существование духовных начал и сил; натурализм утверждает, что, во всяком случае, все силы, обнаруживающиеся в мире, действуют как естественные силы природы, и не допускает никаких божественных сил в видимой природе.
Так вот существует противоречие между натурализмом (включая материализм) и религиозной верой. И корень всей ошибки в том, что наука отождествляется многими с натурализмом. Очень легко понять, как происходит такое недоразумение. Дело в том, что фраза: «Я не верю утверждениям религии, потому что они противоречат истинам науки» , на самом деле означает: «Я не верю утверждениям религии, потому что я верю только в науку, т.е. я верю, что кроме научных истин никаких других нет, ибо нет никакой области бытия за пределами той действительности, которую познает наука» . Этот тезис выражает именно то, что человек, произносящий его – натуралист. При этом сама наука не отрицает наличие других истин и сфер бытия кроме научно познаваемых.
4.2. Критика натурализма
Между прочим, натурализм или материализм - это тоже вера, истинность взглядов которой не может быть доказана научно (чего бы очень хотелось представителям данного мировоззрения). Натуралисты верят, что единственная реальность это хаос материи, что в мире нет ничего, кроме бессмысленного столкновения слепых частиц материи, что человек не только целиком во власти этого бессмысленного вихря, но сам есть всецело его порождение и часть, и что все его мечты, его жажда счастья, его любовь к добру и отвращение к злу, его искание разума и истины суть лишь жалкие иллюзии, обманчивые импульсы тока, по слепым законам природы, зарождающиеся и затухающие в тех комплексах атомов, которые называются «человеческим мозгом». При этом натуралисты также считают, что, отвергнув религию, с помощью разумного научного знания и своего свободного стремления к совершенству человек утвердит на земле всеобщее счастье, разумный и справедливый порядок и станет вообще хозяином своей собственной жизни. Но дело в том, что если исходить из материализма, то человек это всего лишь сгусток атомов, образовавшийся по законам природы и по ним же действующий. Как тогда вообще, одна составная часть природы может противопоставляться другой, как может быть такое, что один сгусток атомов, действующий по законам природы, вдруг захочет перестроить остальную природу. И что это вообще значит для мировой природы и ее составной части человека – «справедливый» и «разумный» порядок. Природа, как и раньше, будет и дальше просто существовать по своим законам, не опираясь вообще ни на какие понятия справедливости, добра, зла, и не видя никакой цели.
Кроме того, разве хотя бы какой-нибудь другой природной системе кроме человека, вообще присуще думать о соседней системе, разве кто-то из животных пытается справедливо распределить добытое. Нет, в живой природе действует исключительно закон силы. И тут внезапно некоторая часть природы, деятельность которой определяется общими для всех законами, заговорила о справедливости, равенстве и так далее. Такое существенное отличие человека от остального мира природы в духовном, моральном, этическом и культурном плане, наоборот, говорит о том, что в человеке есть и другая составляющая кроме природных естественных сил и материи. Такие вопросы уже наводят на мысль о том, что натурализм – это несколько не до конца логически замкнутая концепция мироздания.
Однако оказывается возможным проследить, настоящее внутреннее противоречие, которое присуще натурализму и которое делает его учение бессмысленным. Дело в том, что натурализм, подобно всякому вообще учению или утверждению, претендует сам на истинность, считая себя теорией, разумно обоснованной, а все, что ему противоречит, например, религиозное сознание, – заблуждением. Следовательно, натурализм верит в абсолютное различие между истиной и заблуждением. Но как возможно для человека установить, где истина и где ложь, и как возможно даже само понятие «истины» и «разумности», если все на свете, в том числе и человеческая мысль, есть только продукт слепых сил природы и не имеет никакого высшего значения. Ведь если человеческая мысль есть только электрический импульс, вспыхивающий в человеческом мозгу на основании некоторых законов природы, и человеческое различие между истиной и заблуждением есть тоже только естественное свойство или естественно возникающая мысль в человеческом сознании, то оно не имеет большего значения, чем различие между «приятным» и «неприятным», «вкусным» и «невкусным». При этом даже практический опыт, указывающий на то, что то, что истиной является то, что оказывается полезным, ничего не доказывает. Потому что, мы всегда можем построить несколько суждений дающих одинаковый результат, но очевидно не все они истинны. Таким образом, природа и человек просто существуют по естественным законам, и у природы, и у её составной части – человека, просто не должно возникать мысли об истинности.
«Абсолютная истина» предполагает «абсолютный смысл»; это оценка человеческих мыслей и утверждений с точки зрения какого-то высшего, уже не человеческого, а именно самодовлеющего, абсолютного критерия. Но если в бытии нет ничего, кроме слепых сил природы, то мысль о таком критерии, о такой окончательной оценке для человеческих мыслей сама бессмысленная, и есть только остаток религиозного верования, веры в абсолютный смысл и разум. Это значит, что, когда натуралисты говорят: «Я утверждаю, что в бытии нет ничего, кроме слепых сил природы, и что к ним принадлежу и я сам» . На самом деле они говорят: «Я утверждаю, как разумную и доказанную истину, что никакой истины нет» . А это, собственно, значит: «Я утверждаю, что я ничего не могу разумно утверждать» . Таким образом, они говорят: «Наука невозможна» . А ведь наука - это «опора» натурализма. Так натурализм сам себя лишает всякого смысла и основания.
Таким образом, нельзя, отрицая разум как абсолютную, высшую инстанцию, утверждать разумность науки и неразумность религиозной веры, и быть приверженцем натурализма, или тем более материализма как более острой формы натурализма. Таким образом, хотя в реальной жизни мировоззрение, противоположное религиозному – это натурализм. В действительности это связано с тем, что материалисты просто не до конца сами осознают свою позицию. А настоящей аппозицией к религии может быть только искренний скептицизм.
5. Сходства религии и науки
5.1. Вера в высший разум
У религии и науки есть несколько свойств, которые объединяют научное и религиозное сознание и отделяет их совместно от неверия. Как было показано в предыдущей главе, отрицать объективное значение разума и истины – значит утверждать абсолютный скептицизм, абсолютную бессмысленность всех человеческих утверждений. Другими словами: отрицать основную мысль религиозного сознания, что эмпирическое бытие подчинено высшему, абсолютному началу Правды и Разума значит одновременно отрицать возможность и науки, как системы разумно обоснованных мыслей, имеющих право считать себя подлинно истинными. Ни натурализм, ни вера в положительную науку, а только абсолютный скептицизм, неверие ни во что, ни в какое человеческое знание, и даже неверие в свое собственное неверие, чувство абсолютной бессмысленности всего и беспомощное состояние головокружения от этого сознания – вот единственно «последовательная» позиция, которая остается тому, кто отрицает великое абсолютное, разумное начало в бытии.
Таким образом, вопреки распространенным представлениям, не только наука не противоречит религии, и вера в науку – вере в религию, но дело обстоит как раз наоборот: кто отрицает религию, по крайней мере, основную мысль всякой религии – зависимость эмпирического мира от некоего высшего, разумного и духовною начала – тот, оставаясь последовательным, должен отрицать и науку, и возможность рационального миропонимания и совершенствования. И наоборот: кто признает науку и вдумывается в условия, при которых она возможна, тот логически вынужден прийти к признанию основного убеждения религиозного сознания о наличии высших духовных и разумных корней бытия. Вера в высший разум (Бога), по определению также присуща религии. Таким образом, вера в высший разум, полученная либо путем религиозного чувства, либо путем научных логических мысленных построений, объединяет религию и науку.
5.2. Чувство непостижимости бытия
Есть еще одно свойство науки и религии объединяющее их. Если оба они сходятся в том, что признают некий высший разум, постигающий бытие и воздействующий на него, то оба они, с другой стороны, сходятся и в том, что признают глубокую таинственность, непостижимую до конца беспредельность бытия. Это утверждение может показаться особенно парадоксальным и невероятным. Обычно между наукой и религией в этом отношении усматривается, наоборот, коренная противоположность: наука все объясняет, раскрывает, сводит к рациональным началам, религия окутывает свой объект покровом непостижимой тайны и апеллирует к слепой вере, к покорному послушанию авторитету.
Но это традиционное противопоставление в действительности ложно. Что касается религиозной веры, то она, на самом деле, при всем признании безмерности, таинственности, непостижимости до конца своего объекта, вместе с тем претендует быть таким же строго объективным знанием, как и наука; ее отличие от «рациональных» наук только в том, что в ней единственный источник знания это непосредственный опыт, который не так легко и просто, как в других областях знаний, может быть выражен в системе понятий, и что этот опыт не может быть механизирован, не может получить помощи ни от какого прибора, а требует развития, так сказать, личной остроты зрения – развития, связанного с целостным развитием и совершенствованием человеческого духа. Поэтому стать «ученым» в области религиозного знания, гораздо труднее, чем научиться какому-либо иному знанию, и именно поэтому здесь имеет большее значение авторитет уже ставших такими «учеными» – святых. Но главное заключается в обратной стороне вопроса – в том, что наука, подобно религии, полна чувства тайны: непостижимости бытия, ограниченности человеческого знания перед лицом его объекта.
Главный импульс научной работы - это стремление науки к познанию, к открытиям. Истинный, прирожденный ученый, творец научного знания, останавливается в глубоком недоумении перед лицом как будто общеизвестных и «понятных» фактов. Там, где средний человек довольствуется привычками, ходячими понятиями и где с их точки зрения ему все представляется простым и очевидным, ученый видит поле для своей деятельности. Ученый хочет проникнуть глубже в реальность, чем это принято и чем это делает обычный человек; а это значит, что он всегда сознает скрытую, еще недоступную, ускользающую от обычного взора глубину бытия. Знание своего неведения, выраженное в словах Сократа: «Я знаю только то, что я ничего не знаю» , есть начало и постоянная основа научного сознания. Великий Ньютон, проникший в тайны строения и движения Вселенной, говорил о себе: «Не знаю, чем меня признают потомки, но себе самому я представляюсь маленьким мальчиком, который на берегу безграничного океана собирает отдельные ракушки, выброшенные волнами на берег, в то время как сам океан и его глубины остаются по-прежнему для меня непостижимыми» . Аналогичные мысли высказывали почти все крупные ученые.
Таким образом, религию и науку объединяет сознание значительности, полновесности, глубины и безмерности бытия; и это сознание сопровождается необходимо определенным настроением изумления и благоговения творцов науки и религиозных деятелей. Религия не только не противоречит науке, не только совместима с последней, но и родственна ей и проистекает из одного общего с ней духа.
6. Заключение
Можно также упомянуть еще несколько аргументов в пользу религии. Это уместно сделать именно в заключении потому, что это не напрямую относится к теме работы. Дело в том, что существует несколько весьма убедительных доказательств существования Бога. Приведем те из них, которые имеют наибольшую убедительную силу, именно для тех, кто на основе «науки» отрицает религию. Итак, вот эти доказательства:
- Принимая причинность как всеобщий закон бытия, делается вывод, что должна быть первопричина и самого бытия, то есть всего существующего. Таковой причиной, естественно, может быть лишь сверхбытие, которое ничем не обусловлено и существует вечно (т.е. является «причиной» бытия самого себя). Это сверхбытие и есть Бог.
- Устройство мира, как в отдельных частях, так и в целом поражают своей гармоничностью и закономерностью, свидетельствующими о сверхразумности и всемогуществе силы, его создавшей. Таковой может быть только Бог.
- Поскольку идея Бога как Существа всесовершенного, вечного присутствует в человеческом сознании как его атрибут, а таковая идея не могла произойти ни от впечатлений внешнего мира (как глубоко отличного от представлений о Боге), ни как результат чисто мыслительной деятельности человека, его психики (особенно одновременно у всех людей), – следовательно, источник ее принадлежит Самому Богу.
Другие аргументы также приводились и в тексте работы. Именно эти доказательства являются тем, что может подтолкнуть ученого-атеиста к мысли о том, что он заблуждается в своем атеизме. Что же касается непосредственно соотношения науки и религии, то в рамках этой работы было убедительно показано, что они не вступают в противоречие. Во-первых, потому что религия - это мировоззрение, а наука эта система знаний и методов их дополнительного получения. Во-вторых, потому, что у религии и науки разные предметы исследований, и лишь может показаться, что эти предметы пересекаются, но в действительности оказывается, что даже в тех случаях, когда предмет один и тот же, то, во всяком случае, религия и наука изучают его в отношении к разным явлениям.
Кроме того, было показано, что у религии и науки есть много общего. Таким образом, если попытаться коротко ответить на вопрос, так в каком же все-таки соотношении находятся религия и наука, то ответ будет следующим: «Религия и наука это две различные области человеческой деятельности, одна из которых отражает мировоззрение части человечества, а вторая отражает набор накопленных знаний человека об окружающем его реальном мире. При этом знания, накопленные религией и наукой, не вступают, и не могут вступать в противоречие, так как изучают различные явления различными методами. Религия не делает человека ученым или безграмотным и со своей стороны наука не обуславливает религиозность или не религиозность человека. Есть несколько свойств, которые объединяют религиозное и научное сознание, это вера в высший разум и безграничность бытия. При удачном стечении обстоятельств, в одном человеке может сочетаться настоящая ученость с искренней религиозностью, и в этом случае, религия и наука, дополняя друг друга, делают такого человека, возможно, наиболее правильно понимающим общую картину мироздания».
И хотя ответ на главный вопрос уже получен, хотелось бы сделать еще несколько замечаний. Например, то, что в рамках дискуссии об отношениях между религией и наукой, бывают не совсем объективны не только ученые, опровергающие с помощью науки религиозные знания, смысла которых они до конца не понимают. Также необъективными бывают и защитники религии, которые пытаются показать, что вся наука есть некая недоказанная, основанная на принятых на веру постулатах, и вообще, возможно, неверная система знаний. Они указывают на то, что физики многого не знают о природе, но ведь наука развивается, и это ее нормальное состояние. Они говорят, что возможно вся наука сейчас это лишь теория, правильно описывающая результаты тех или иных явлений, но не сами явления. Они подвергают сомнению критерии и методы науки. Это по всей видимости, отголоски того спора не понявших друг друга религиозных деятелей и ученых, который разгорелся еще в эпоху возрождения, когда не столько хотели разобраться в каком же действительно отношении находится религия и наука, сколько просто хотели доказать неправоту взглядов оппонентов, на те вопросы в которых сами несведущи.
При этом такие защитники религии, часто, чисто логически бывают очень убедительны. Однако, такие аргументы не свидетельствуют в пользу религии, а скорее призваны снизить значимость науки. Хотя такой метод в данной дискуссии совершенно не уместен. При этом большинство современных твердо установленных научных истин, являются верными в своем круге явлений, и их уже никто неверными не признает. Конечно, ученым не стоит забывать о том, что научные истины верны лишь в некотором приближении, но настоящие ученые об этом никогда и не забывают. Научные знания помогают человечеству и постоянно доказывают свою истинность. Скорее всего, в дальнейшем будут найдены более широкие теории, но и сегодняшние теории в рамках определенных условий останутся верными. А значит, методы и критерии на основе которых были выработаны эти теории также оказались удовлетворительными. Конечно же, научные изыскания не всегда идут по правильному пути, иногда строятся и некоторое время считаются истинными неверные теории, но наука сама обнаруживает их ошибочность и строит новые.
Таким образом, для того человека, который хочет объективно отстоять позиции религии перед теми людьми кто ее пытается критиковать с позиций науки, достаточно и других доводов, которые были изложены в большом количестве в этой работе, при этом саму науку критике подвергать совсем необязательно. Достаточно показать, что нигде в науке никто и никогда не доказал, и не показал противоречивость ее выводов религиозным знаниям. Сделать это удобнее всего лучше объясняя то, о чем говорит религия, в чем ее смысл, и что и с каких позиций она рассматривает.
Например, в соответствующем разделе этой работы, была проанализирована непротиворечивость религиозной и научной картин мироздания. При этом эта непротиворечивость обнаружилась благодаря более правильному объяснению того, что хочет сказать нам религия, а не благодаря тому, чтобы подвергнуть сомнению доподлинно известный науке факт того, что Земля крутится вокруг Солнца. Также более широкое и правильное объяснение людям религиозных истин было бы полезно и по другой причине. Ведь дело в том, что кроме тех людей, кто с позиции науки пытается опровергать неправильно понятые ими религиозные знания, также существуют и те, кто, будучи верующим, но также не до конца понимая смысл религии, пытается отрицать и критиковать даже основные истины науки, выпадая, таким образом, из своего времени.
Развитие современной физики свидетельствует, что она уже вступила на путь согласия с религией. Научное понимание мира и религиозное мировоззрение оказались взаимодополняющими и необходимыми друг другу. Возможно, в будущем произойдет синтез двух глубоких истин – физической и религиозной – во имя создания единой картины мира. Соединение этих истин приведет к взаимному обогащению и физики и религии, о котором говорил знаменитый естествоиспытатель, мыслитель и общественный деятель Владимир Иванович Вернадский: «Рост науки неизбежно вызывает необычайное расширение границ философского и религиозного сознания, религия и философия, восприняв полученные научным способом данные, все дальше и дальше расширяют глубокие тайники человеческого сознания» . Так физика и религия, на целые столетия отделенные друг от друга, возвращаются к тому первоначальному состоянию, когда они были неразделимы.